Михаил
Турецкий: Мы можем спеть все. Даже телефонную книгу
Если
бы не было бога, его стоило бы придумать. Прав был старик Вольтер.
Если бы не было Турецкого, Михаила Борисовича, его тоже стоило бы
придумать. Особенно, его хор. Хор Турецкого...
-
Кстати, Михаил Борисович, у Фридриха Незнанского
в начале 90-х вышла целая серия ярких политических детективов «Марш
Турецкого», где главного героя зовут Александр Борисович Турецкий.
Извините, но подмывает спросить - кто из вас "настоящий",
ваше имя - это творческий псевдоним?
-
Турецкий - это моя реальная фамилия, она
записана в паспорте. Это фамилия моей матери. Она происходит от названия
маленького польского городка Турец. И к
Турции (почему-то все считают, что моя фамилия имеет прямое касательство
к Турции) никакого отношения не имеет. Факт совпадения моей фамилии
и фамилии вымышленного Незнанским персонажа
всегда удивляла. Я считаю, что Турецкий - это еврейская фамилия. И
я думал, что следователь у Незнанского тоже будет евреем, а он оказался абсолютно русским человеком. Хотя в прокуратуре евреи
тоже работают.
-
Что касается еврейских корней - легенда появления "Хора Турецкого"
гласит, что основу вашего коллектива составляет... хор московской
синагоги?
-
А почему вы решили, что это легенда? Ничего вымышленного здесь нет.
Кстати, несколько певцов из самого первого состава "Хора Турецкого",
который формировался как хор московской синагоги, работают, поют и
сейчас. Лет 15 назад я всерьез взялся за возрождение еврейской духовной
музыки. Загорелся этой идеей, стал искать сподвижников (а иначе своих
коллег по арт-группе назвать сложно). С
тех пор много воды утекло, но большую часть нашей громадной разнообразнейшей
программы составляет классический еврейский репертуар.
-
15 лет вашему талантливому коллективу. Срок приличный. Особенно, когда
речь заходит об эстрадных подмостках. А на ваш взгляд: 15 лет арт-группы "Хор Турецкого" - этого много или мало?
-
По моему глубокому убеждению, наши 15 лет
- это некий инкубационный период. Детство и отрочество. Для основательного бизнес-проекта, для грамотно
продуманного арт-проекта, для просто хорошего,
сплоченного творческого сообщества 15 лет - стартовый капитал.
Когда уже юношеские идеи отработаны, что-то ценное осталось, а наивность
ушла в прошлое. Что наши 15 лет! Самому серьезному
нашему партнеру, соорганизатору гастролей
по стране, Сбербанку России в этом году стукнуло 164 года...
-
Сравнение невыгодное для вас, мне так кажется. Ваш соорганизатор гастролей за 164
года прошел многое. Огонь революции, "воду" принудительной
национализации и "медные трубы" современной бизнес-перестройки.
Из этой красивой параллели следует, что ваш коллектив также подвержен
пертурбациям?
-
В основу деятельности любого коллектива - будь это бизнес-проект или
арт-проект, заложена идея последующей трансформации.
Творческие процессы, а, следовательно, творческие коллективы также
подвержены мутациям. На старте, в самом начале славных дел, всегда
много идеализации, планов громадье. Но планы
- явление эфемерное, их последующее воплощение в жизнь всегда
сопряжено с определенными трудностями. Мне с моим коллективом хочется
много успеть, реализовать много красивых музыкальных идей. И
не всегда на нашем пути будут только розы, будут и шипы. А значит,
будут и кризисные ситуации. Это не значит, что я, Михаил Турецкий,
буду их инициатором. Просто жизнь показывает - кризис может наступить
даже в том случае, когда изначально все было идеально просчитано и
никакого кризиса не ожидалось. Если бы все было гладко, было бы не
так интересно жить...
-
Но пока у вас все гладко, если я не ошибаюсь?
-
Пока да.
-
Но все-таки, уже 15 лет вашему хору. Пришла она, слава?
-
Давайте не будем мерить жизнь такими категориями. Для меня (и для
всех нас) важно, что наш хор наконец-то признали в нашей стране! Произошел
своеобразный прорыв. Раньше мы всегда выступали на Западе и в Америке.
Зрительская аудитория стала более "зрелой".
Наше выступление в Петербурге (это было 7 октября - прим. ред.)
- тому реальное подтверждение. Умные, требовательные глаза в зале
- вот наш критерий оценки качества. Качества того музыкального
материала, который мы приготовили, качества нашего выступления. Это
не реверанс в сторону петербургского зрителя, боже упаси. Никакая
фальшь, никакая фанера, никакой примитив тут не проскочит. И это происходит
не только в Петербурге (хотя Петербург для нас - в плане определения
качества нашей работы - знаковый город). Это сейчас происходит повсеместно
- на Урале, за Уралом, в Сибири и на Дальнем Востоке. Идет рост духовного
потенциала зрительской аудитории. Зрителям есть, с чем сопоставить
наше выступление. Им есть, что от нас потребовать. И это радует и
обязывает.
-
Если ваш концерт в БКЗ "Октябрьский" был неким экзаменом
на творческую состоятельность, то что вы
скажете о благотворительном концерте в Смольном соборе?
-
Благотворительный концерт в Смольном соборе для всего нашего
коллектива - больше чем просто концерт. У этого выступления совершенно
другая энергетика, совершенно другой стимул и настроение. Глядя на
слушателей, на зрителей, я невольно вспоминал своего отца, который
был участником прорыва блокады Ленинграда. И в нашей семье часто звучали
рассказы о тех днях - горьких и славных, когда каждый день, каждый
час приближал полное освобождение Ленинграда от вражеской блокады.
Я у родителей ребенок поздний, и отцовские рассказы крепко засели
в подсознании - мальчишечье восприятие рассказов
о войне, о боевых действиях, всегда острое и яркое.
Наши
выступления всегда строго ориентированы на определенную зрительскую
аудиторию. Если мы выступаем в России, надо делать одну программу,
если мы едем, к примеру, в ЮАР, туда надо везти совершенно иную программу.
Что-то специальное мы везем во Францию, что-то особое - в США. Есть,
конечно же, основа программы, некая неизменяемая часть, которая одинаково
хорошо воспринимается почти во всем мире. Это неаполитанские песни,
французский шансон, бродвейская классика.
Но русский шансон или советская песенная классика на Западе не интересна,
так как она опирается на определенную языковую культуру и чрезвычайно
специфична. А если мы выступаем со спецконцертом
и лекцией одновременно перед подростками - была такая интересная программа,
мы ее подготовили по инициативе супруги московского мэра,- то здесь
не просто набор песен, тут еще заложен музыкальный экскурс
в прошлое того или иного жанра, того или иного произведения.
-
А есть ли такие песни или музыкальные направления, которые вам, скажем,
не под силу или чужды изначально?
-
Наверное, нет. Хотя - есть, отчего же! Это тяжелый тяжелый рок, хэви-металл.
Просто у нас нет таких голосов, и мы на этот музыкальный сегмент не
сориентированы. Но "легкий металл" в нашей программе присутствует
и достаточно регулярно. Кстати, совершенно правильный вопрос: чего
мы НЕ можем. Ведь у меня в хоре собрана сейчас вся палитра мужских
голосов. От тенора-альтино (не путайте этот
голос с фальцетом, это особый голос, "пограничный"
между мужской группой голосов и женской) до баса-профундо, на котором базируется вся группа мужских голосов.
У нас есть бас, который может петь, как Борис Рубашкин, или баритон,
как у Хворостовского. У нас также пять теноров (с различными нюансами
в интонациях), пара баритонов - один лирический, другой драматический.
Поэтому мы смогли охватить почти все современные песенные направления.
Один голос у нас "ведет" французский шансон, другой "специализируется"
на сочных мелодиях типа "Сердце красавиц склонно к измене".
А наш знаменитый супербас стараемся
задействовать в самых нетрадиционных условиях, когда нужна яркая контрастная
компоновка голосов. Например, "Люди гибнут за металл" -
это его коронный номер. Тут его самый низкий голос в буквальном
смысле давит, рычит устрашающе, когда речь заходит о зависимости человека
от бренного металла. Мы способны на все, у нас не бывает запретных
тем! Мы можем даже телефонную книгу "озвучить"! Наверняка
многие видели на канале СТС юмористическую передачу "Хорошие
шутки". Там нас не совсем корректно подали как коллектив,
способный "озвучить" своим набором голосов все, что шевелится.
И даже не шевелится, а тихо шелестит как телефонная книга Москвы.
И мы сходу разложили эту книгу (предложенные фрагменты) на голоса,
сходу спели, зал так и упал! Помню, особенно хорошо пошла какая-то
французская стоматология - рекламная вставка в телефонной книге.
-
А давайте-ка перейдем на личности. Наслышаны, что вы очень жесткий
руководитель и у вас не забалуешь. В связи с этим - как часто у вас
меняется состав хора?
-
Начну с последнего - состав почти неизменен.
Такое понятие, как текучка кадров - это не про нас. Да, бывают сложности,
и об этом мы уже говорили, без каких-то кризисных ситуаций никак нельзя.
А что касается жесткости, я просто требовательный человек. Ничего
сверхъестественного от своих музыкантов я не требую. Но в дороге у
меня, к примеру, жесткий сухой закон. При переезде из одного города
в другой, при переезде с одной площадки на другую. И если (не дай
бог) услышу легкий запашок - штраф 300 евро. И ни центом меньше!
-
Бедные ваши певцы...
-
Бедные?! Я бы так не сказал. Если бы они были бедные, то вряд ли столько
лет жили одним коллективом. Финансовая сторона деятельности нашего
коллектива - очень важная составляющая. Я знаю как человек, который
вырос в эпоху всеобщего социального равенства, утверждение, что художник,
талант, должен быть голодным. Тогда он будет создавать шедевры. Это
полная ерунда! Талант тогда талант, когда его высоко оценили высоким
гонораром. Мои хористы, без сомнения, - таланты, поэтому получают
хорошую зарплату. Так что «бедными» я бы их не назвал…
Беседовал
Дмитрий Московский,
«Петровский курьер»
7 февраля 2005 г.
