Песня
о толике счастья
Демарш
Турецкого в культурном центре
Звучит
старинная молитва на иврите. Ее поют в Судный день – день печали и
надежды. И вдруг – непонятно в каких глубинах твоего существа, за
всю свою долгую жизнь не переступавшего порога синагоги, ты плачешь
о замордованных в гетто, сожженных в печах Освенцима, замученных и
убитых в лагерях Гулага и сталинских тюрьмах. Но слезы еще не успевают
высохнуть, а хор – Московский камерный еврейский хор и его создатель
и руководитель Михаил Турецкий уже веселят почтеннейшую публику песенкой
о толике счастья, которое так нужно каждому человеку. А потом снова
молитвы, современные песни о “моем Иерусалиме”, песни старого еврейского
местечка – такие мелодичные, грустные и веселые, знакомые и все равно
новые. Но вот что интересно: нет в этих старых песнях
тоски и жалостных интонаций – Турецкий и его уникальный хор поют эти
песни в современной аранжировке – джазовой, в стиле рок, настойчиво
подчеркивая ритмическую структуру, легко и органично переплывая (не
перепрыгивая) из одной тональности в другую – и вот старые знакомые
звучат по-новому, освеженные и обновленные обработкой, сделанной талантливым
маэстро.
Этот хор может все или по крайней мере очень
многое. Почти весь репертуар поется а capella,
при этом тенора, баритоны и басы так остроумно и в то же время точно
изображают разные инструменты, а многоголосие так чисто органически
слито в неразделимое целое, что сопровождение, в общем, и ни к чему.
Хор – единое целое, но при этом каждый из участников – индивидуальность,
не только прекрасный певец, но и яркий актер. Сплавленные в сложном
многоголосии хоровых эпизодов, они по очереди выходят на авансцену;
солируют, выстраивают образ песни и вокальными, и сценическими средствами.
По сути, это театр песни, где присутствуют вокальное и актерское начало,
ритмичность и танцевальность, пластическая
выразительность. Хотелось бы, конечно, назвать каждого из участников
“сообщества” – они все этого достойны. Вот Герман Апайкин
выносит на сцену горящий семисвечник и с
торжественной страстностью поет молитву, а потом солирует в “Воспоминаниях
о Карузо”, и тут же мгновенная трансформация – “Мурка”, маленький
шедевр, остроумно, с блеском разделенный маэстро и солистом с ансамблем.
А потом, по-профессорски
поблескивая очками, Михаил Кузнецов в своих соло щедро открывает красоту
и богатство своего медового тенора.
Демарш Турецкого заключается и в том, что традиционные
фигуры еврейского танца уходят в тень, уступая место традиции массового
танца многих народов Европы, среди которых веками жили евреи: артисты
берутся за руки, ведут хоровод, который в Молдавии – молдавеняска,
в Греции – сиртаки, в Болгарии – хоро, а
в бывшей Югославии – кола, что значит “круг”, танец гордого единения
и мужественного братства.
Не забывая о чертах национальных, Турецкий убежденно ставит свой хор
в круг народов мира. Здесь поют на иврите и идиш, но не меньше поют
и на английском – знаменитую “Лет май пипл
гоу” и дивную песню Марио Ланца
“Би май лав”, французские “Опавшие листья”
Жозефа Косма, так полюбившиеся со времен давних гастролей Ива Монтана, “Воспоминания о Карузо”
на итальянском, по-испански “Бесаме мучо” и конечно же на русском: чуть
спародированные, с юмором и в сложной обработке “Мурку”, “Очи черные”,
“Бублики”, “Крутится, вертится шар голубой” (так давно крутится и
под смех зала падает...).
Все это происходит в Еврейском культурном центре на Никитской,
недавно открытом и уже завоевавшем признание и авторитет (немало труда
и организаторского таланта приложила для этого художественный руководитель
центра Марина Смелянская). Сегодня выступает хор Турецкого,
завтра в гостях Роман Карцев, чуть раньше Михаил Козаков, Светлана
Крючкова... А в музыкальной и театральной гостиных – беседы-концерты,
клуб любителей балета, литературное кабаре, всевозможные студии для
детей и взрослых – компьютерная, две джазовые, хоровая, караоке-клуб
и так далее, и так далее...
Елена
Фалькович
Назад
в "Статьи"
