Они
поют на восьми языках, были в турне с Иосифом Кобзоном и выступали
с Хулио Иглесиасом.
Им покорились лучшие площадки мира: Большой зал консерватории и Московский
Дворец съездов, Карнеги-холл (Нью-Йорк) и здания
ООН и Конгресса (Вашингтон). А 6 февраля в Майами объявлен
их днем. Днем мужского камерного еврейского хора. 14 сентября этот
уникальный коллектив пел на сцене ДК СК.
Казалось
бы, что уж там - хор. Нужно сделать серьезное лицо и слушать музыку.
Уж лучше включить любую поп-пластинку
и не тратиться на концерт - рассудят те, кто никогда не знал, с чем
едят еврейскую музыку и что за «фишка» - всемирно известный хоровой
коллектив. Так думал и мой музыкально не просвещенный знакомый. Правда,
уже после первого отделения концерта в ДК СК «Еврейские песни о главном»
он стал еще одним в числе многочисленных поклонников творчества воспитанников
Гнесинки и их артистичного дирижера - Михаила
Турецкого. И просил автограф во время внепланового перерыва на «поиски
мин» (см. предыдущий выпуск «Презент Центра»).
А
если без шуток - в зале ДК СК в этот день навряд ли отыскался бы хоть один свободный стульчик для страждущего
безбилетника. И при этом вряд ли более чем тридцати-сорока зрителям
из присутствующей публики еврейское творчество было близко не столько
по духу, сколько по национальности. Язык музыки не имеет границ. А
тем более - музыки еврейской, поскольку даже такие известные русские
музыканты, как братья Покрасс, Дунаевский, Кац, Блантер, по роду принадлежали к упомянутой национальности.
И поэтому неудивительно, что, как выразился Михаил Турецкий, «русский
романс при ближайшем рассмотрении кажется еврейской песней, потому
последние и так близки россиянам».
Все
первое отделение концерта было посвящено классической еврейской музыке
и фольклору. Трагические нотки богослужебной литургической музыки
перекликались с веселыми американскими церковными песнопениями. Дирижер
пошутил: «В Америке взрывы бывают реже, потому и Богу молиться проще».
Но это была лишь преамбула. Подготовка ко второму отделению. А после
небольшого перерыва артистов на переодевание началось самое настоящее
эстрадное шоу - это новое направление в работе камерного коллектива.
Вместе со сменой длинных темных риз на черные концертные костюмы камерный
мужской коллектив на глазах превратился в танцующий на сцене хор-театр.
И тут-то публика действительно не ощутила границ, скажем, между самым
древним еврейским шлягером «Хава Нагила» (в переводе - «давайте веселиться») и обрядовой свадебной
песней. Музыка «говорила» языком всемирно известных хитов. Хор исполнил
бессмертную английскую песню «Be my love», итальянский - «Реквием»,
испанское «Bessame mucho»,
дополняя произведения собственными аранжировками. Стильно звучала
песня про здоровье чикагских мафиози, рэп
после лирической богослужебной молитвы, ретро-щлягер,
заставивший закружиться в «белом танце» несколько незакомплексованных
пар из зала. Что уж говорить про то, что одесская народная джазовая
мелодия «Купите бублики» и романс «Мурка» исполнялись и залом тоже.
После такого аншлагового концерта, завершившегося в одиннадцать с
небольшим, я не могла не задержаться еще на час, чтобы пообщаться
с дирижером хора Михаилом Турецким и хормейстером коллектива Леонидом
Баром.
-
Скажите, а по национальности поющие - евреи?
-
Нет. Точнее не все. Наш хор поначалу задумывался как синагогальный
коллектив, обслуживающий праздники и обряды, мы были лишь частью программы
по возрождению канторовского искусства и
хоровой синагогальной музыки в России. Эти традиции были почти полностью
утеряны в нашей стране к восьмидесятым годам. Десятилетие спустя,
в девяностом году, и образовался наш камерный мужской еврейский хор.
Еврейский - потому, что исполняем музыку
этого народа. А приезжаем, скажем, в Израиль, так нас там воспринимают
как обычных русских. Уже чуть позже, поскольку в коллективе все люди
высокопрофессиональные, нам стало тесно в рамках прикладного хора,
который обслуживает только религиозный сервис, да и репертуар стал
расширяться. Тогда появилось второе направление, которое вы слышали
во втором отделении - эстрадное, шоу-направление. Обычно всем составом
мы работаем - до 16 человек - лишь в первом отделении, а во втором
- только люди наиболее талантливые, творчески одаренные. И не обязательно
евреи. Подобные шоу мы делаем где-то полтора года. И это только цветочки.
Мы еще поработаем с профессионалами с точки зрения сценического движения,
костюмов, грима, света, аппаратуры. Если по всем этим параметрам подрасти
- то будет супер. Мы еще доведем публику до оргазма.
-
А ваша основная аудитория - это евреи, как
вы считаете?
-
Поначалу мы так думали, оказалось, что нет. Не то чтобы все меньше
людей еврейской национальности приходят к нам на концерты. Просто
за этим искусством перестала стоять этническая суть. При качественном
исполнении любой музыки можно заставить трепетать и немцев, и евреев,
и негров - в общем, всех людей, не лишенных сердца, интеллекта, души.
То же самое относится и к еврейскому творчеству. Мы взяли его качественные
образцы, применили свой профессионализм - и в результате эта музыка
перестала быть только для евреев. Она переросла свои этнические рамки.
-
Сколько произведений в репертуаре хора?
-
Недавно подсчитывали - где-то 250. Это и литургия, и эстрада.
-
И все аранжировки народных произведений - вашего сочинения?
-
Да, все идеи из нашего коллектива.
-
Вам выходилось выступать в лучших залах мира. А где вы еще не выступали,
но очень хотели бы что-нибудь исполнить?
-
Есть две такие площадки: «Альберт-холл» в Лондоне (центральный концертный
зал) и концерт «Геббао» в Амстердаме. Эти
залы входят в десятку самых лучших залов мира, и в них выступают известнейшие
и профессиональнейшие классические коллективы, хоры и оркестры. Сейчас
наша «крыша» - это Театр эстрады. Геннадий Викторович Хазанов нас
очень хорошо принял и даже включил в свой штат. Мы там выступаем каждый
месяц. А вообще, любой акустический зал хорош для пения a
cappella. Сегодня, к сожалению, мы никак
не могли обойтись без подзвучки. Причем
аппаратура нас откровенно расстроила - сильно искажала звук.
-
В ресторанах, наверное, не поете?
-
Почему? Если у вас представление, что мы поем где-нибудь на Брайтоне,
где накурено, наплевано, то нет. Но есть, к примеру, вечеринки Пьера
Кардена в ресторане «Максим», где элитарная
обстановка, изысканное общество. На таких
- поем. Или свадьба была в Монте-Карло у дочери Хазанова. В прекрасный
зал поставили шикарный звук - почему бы не выступить!
В таких ресторанах выступает и Уитни Хьюстон, Селин Дион.
-
Казусы, подобные сегодняшнему звонку о минировании ДК СК, у вас на
концертах когда-нибудь случались?
-
Нет. Нас еще никогда не «минировали». Ничего интересного в этом нет,
и очень грустно, что могут так дразнить людей. Это трусливый терроризм,
которым занимаются не реализованные в жизни людишки.
Думаем, на восприятии зрителей это никак не отразилось.
-
По отзывам столичной прессы, вы считаетесь
лучшим мужским еврейским хором мира. Какова цена этого звания?
-
То, что подобного нашему хора нет, - это
правда. А цена? Подняться нам помогло наше российское несовершенство.
Нам необходимо было за небольшие деньги организовать репетиционный
процесс, и мы организовали. Необходимо было соответствовать завышенным
критериям, предъявляемым к российскому хоровому пению, - и мы соответствовали.
Возможно, если бы мы жили в Америке, то никогда не смогли достичь
того, что сейчас имеем. Прибавьте к этому то, что сама природа россиян
очень самоотверженна, если они берутся за какое-нибудь дело. Ну а
дальше - это просто счастливое стечение обстоятельств, что люди собрались
вместе в одно время, в одном месте. Мы обычные музыканты, которым
лишь повезло больше, чем другим.
