Известный
музыкант в откровенном интервью НЕLL0! поделился секретом семейного
счастья, рассказал о том, что помогло ему справиться
с трагедией в личной жизни и почему он не остался жить в Америке.
«С
артистом нормальной семьи быть не может. Он делает счастливой толпу,
но не может сделать полностью счастливой одну женщину»
О
существовании «Хора Турецкого» слышал, пожалуй, каждый. А о том, что
его ру-ководитель
Михаил Турецкий - человек с удивительной судьбой и сильным характером,
знают далеко не все. Ему 43 года, но он ничуть не утратил природного
азарта, который и является движущей силой всей его жизни. «Есть у
меня внутри какой-то драйв, не соответствующий, наверное, достаточно
зрелому возрасту. Драйв! Меня очень трудно бывает остановить - такой
я заводной человек!» - говорит Турецкий и демонстрирует свои слова
и на сцене, и в частной жизни. Он создал один из самых известных музыкальных
коллективов, смог пережить тяжелую личную драму и начать жизнь сначала.
Сегодня в ежедневнике артиста - расписание репетиций, записей и концертов
на несколько месяцев вперед. А начиналось все на обычной московской
кухне, где во время неспешного застолья и разговоров «за жизнь» несколько
выпускников Гнесинки решили, что будут работать
вместе. С тех пор прошло больше 15 лет, и сейчас «Хор Турецкого» собирает
полные залы по всему миру.
Мы
встретились с Михаилом в его загородном доме в Подмосковье, куда он
стремится побыстрее вернуться из всех странствий
и где его ждут четыре (!) любимые женщины - жена Лиана, дочери Наталья,
Сарина, а теперь еще и маленькая Эмма, которой
исполнилось 3 месяца.
-
Михаил, ваша фамилия, давшая название коллективу, не сценический псевдоним?
-
Нет, абсолютно! Это фамилия моей матери, и связана она не с Турцией,
как все думают, а с маленьким городком Турец,
откуда и происходят наши корни. Сначала коллектив назывался «Московский
еврейский хор», и мы исполняли духовную музыку. Но скоро стало понятно,
что ограничиваться только этим репертуаром сложно, поэтому начали
выходить из моря еврейской музыки в океан мировой. В конце 90-х встал
вопрос о новом названии, мы даже объявляли конкурс, но в результате
ничего более остроумного, чем назвать коллектив по имени его создателя
и руководителя, то есть меня, нам не пришло.
-
Почему в середине 90-х вы со своими артистами уехали в Америку?
-
Потому что в России мы были тогда «голые», а у нас в хоре все мужчины,
у многих семьи. А мужчина должен сам содержать свою семью и уважать
свою профессию. В Америке нашелся продюсер, который нами заинтересовался,
стали гастролировать, дело пошло. Нас там очень любили. В Майами мы
стали почетными жителями города, мэр лично приглашал нас на приемы
и даже учредил день нашего коллектива. Но когда
нам предложили остаться навсегда, оказалось, что ни команда, ни я
не готовы к эмиграции. Ну не хотели мы жить в Америке! Я ведь
те два года постоянно летал домой, 20 раз пересек океан. В общем,
приняли решение: если какую-то крышу нам в России дадут, то остаемся,
если нет - уезжаем. В 1997 году Лужков присвоил нам статус государственного
коллектива.
-
Все это произошло после трагической гибели в автокатастрофе вашей
первой жены?
-
Значительно позже... Моя первая жена погибла, когда хора как такового
еще не было - в конце лета 1989 года. А через десять дней у нас состоялась
первая репетиция. От горя не уйдешь, да и неправильно это. Хотя, безусловно,
творчество - защита при эмоциональном срыве. Видимо, это была мне
какая-то поддержка свыше.
-
А что еще помогло вам. пережить трагедию?
-
Терпение, выдержка, философия... Я все время думал о матери моей погибшей
супруги, которая потеряла сразу и дочь, и сына, и мужа. Все они были
в одной машине. Я понимал, насколько ей тяжелее, чем мне.
-
Часто люди чуют беду сердцем. У вас было какое-нибудь предчувствие?
-
Да. Я был в Прибалтике на стажировке и в ту ночь никак не мог заснуть,
долго, до полтретьего, почему-то было тревожно. И вдруг звонок в дверь
- телеграмма. В тексте только - «Срочно позвони», но я сразу почувствовал,
что произошло непоправимое. Быстро поехал в центр Клайпеды, но до
утра не мог дозвониться и узнать, что случилось. До сих пор до мелочей
помню ту ночь, все-все, что происходило.
-
С кем осталась ваша дочь Наташа?
-
Наташе тогда было пять с половиной лет. Я хотел, чтобы она росла со
мной. Родственники тещи сказали мне: «Заберешь ребенка, совсем выбьешь
почву из-под ног. Оставь хотя бы на время». Так и порешили.
И хотя дочь жила у бабушки, я виделся с ней постоянно. Сегодня Наташа
уже взрослая, ей 21 год. По характеру- моя
копия, а внешне больше похожа на маму, только глаза и взгляд мои.
Наташа заканчивает юридическую академию. То.
что она не стала заниматься музыкой, - мое
решение. Просто я не верю в счастливые повторы. Если б дочь четко
знала, чего хочет, я не стал бы препятствовать
ее
выбору.
Но она спросила: «Папа, что мне делать?» И тогда я посоветовал: «Иди,
получай хорошее образование, расширяй кругозор, учи язык. Если потом
поймешь, что тебе хочется другого, - получишь второе образование».
Пока она не разочаровалась.
-
А как вы познакомились со своей второй супругой?
-
В Америке. В Далласе, где жила Лиана, и произошла наша «безумно романтичная»,
то есть лишенная всякой романтики встреча. (Смеется.) Отец Лианы участвовал
в организации нашего концерта. Лиана на выступление идти не хотела,
поскольку слово «хор» ее отпугивало. Но все же приехала, нас представили.
А дальше я стал к ней приставать, как обычно артист-гастролер пристает
к симпатичной молодой девушке. Потом были многочасовые общения по
телефону. Из любого города США после концерта я набирал номер Лианы.
Мне нравился ее воркующий голос, он меня успокаивал, убаюкивал, по
полночи мог его слушать. Такие счета я оплачивал - просто ужас! Как
ни странно, из этого у нас получились серьезные отношения.
-
Лиана имеет какое-то отношение к искусству?
-
Нет, она программист. В Америке у нее была отличная работа, ее ценили,
и я видел, с какой неохотой ее отпускали. Сейчас она в основном занимается
детьми, домом. Но я очень хочу, чтобы здесь у нее было интересное
дело.
-
Лиана сразу приняла ваш образ жизни - репетиции, гастроли?
-
Нет. Она хочет иметь нормальную семью, а
я ей объясняю, что с артистом нормальной семьи быть не может. Потому
что человек, который, выплескиваясь эмоционально, делает счастливой
толпу, не может сделать полностью счастливой одну женщину.
-
Но тем. не менее
вы уже десять лет вместе!
-
И что?! Претензии ко мне есть! А я, не скрывая, говорю, что дело для
меня важнее всего. Сначала я - артист, музыкант,
а потом уже - муж, отец, далее везде... Но мы друг друга любим,
и в этом вся фишка.
-
Почему вы с Лианой долго не регистрировали брак?
-
Ну, тут были сложности организационного и юридического характера -
у нас ведь разное гражданство. И потом проверяли чувства. Куда, собственно,
торопиться? Лиана, конечно, намекала, что неплохо было бы... И вот
четыре года как мы женаты официально. Три месяца назад родилась наша
вторая дочь Эмма.
-
Какое участие вы принимаете в воспитании детей?
-
Честно говоря, никакого, потому что дома почти не бываю. Люблю, когда
в свободный момент Сарина (ей 9 лет) подходит
ко мне со скрипкой. Я спрашиваю: «Сорик,
ну что у нас тут?» А она: «Вот есть новая ур-лада,
я выучила». Рулада, в смысле. Давай, сыграй, говорю, скорее, у меня
есть на тебя пять минут! Такие у нас пироги.
-
Часто говорят, что мужчины - большие дети. Вы с этим согласны?
-
Да, я заводной человек во всем! Если оказываюсь на горнолыжном курорте,
то схожу с ума от фанатизма. Прихожу с раннего утра и катаюсь до вечера,
меня со склонов потом вертолетом достают. Я азартный безумно! И в
творчестве у меня такая же история. Что касается количества детей
- тема тоже азартная, и, думаю, она еще до конца не исчерпана.
Дебютные
выступления «Хора Турецкого» состоялись в 1990 году в Таллине
и Калининграде. Тогда коллектив носил название «Московский еврейский
хор» и исполнял исключительно духовную музыку. Но очень скоро Турецкий
принимает решение выйти за рамки классического хора и расширить репертуар
за счет светской музыки. Концертные программы коллектива превратились
в настоящее шоу. Выступления «Хора Турецкого» проходят на лучших мировых
площадках, таких, как Кремлевский дворец в Москве или Карнеги-холл
в Нью-Йорке. Сегодня «Хор Турецкого» исполняет музыку самых разных
стилей: арии из опер и мюзиклов, джаз и эстраду, городской романс
и духовные песнопения. За 15 лет хор стал для Турецкого
главным делом жизни. «Я - вождь, наставник и психолог в одном лице.
Но данную мне энергию стараюсь расходовать экономно», - говорит Михаил.
