Большое искусство съели большие деньги

Едва отметив свое 80-летие, всемирно знаменитый альтист Рудольф Баршай отправился с гастролями по Японии и Швейцарии (где он живет последние годы). Однако время для интервью "Yтру" у музыканта все же нашлось.

- С тех пор, как вы в 1974 году уехали из СССР, вы жили во многих странах, а в результате – Швейцария. Почему?

Рудольф Баршай: Эта страна напоминает мне те места, в которых я родился. Напоминает Северный Кавказ, его изумительно красивую природу. У нас два жилища – в Альпах, где, скажем так, наша с женой главная резиденция, и здесь, рядом с Базелем, где я и отмечал свой последний день рождения.

- И много было народу?

Р.Б.: Немало. Приехали из других стран, приехали родственники. А потом сразу началась работа.

- А в какой стране работается лучше всего?

Р.Б.: Думаю, что в Англии – там и замечательная публика, и очень дисциплинированные оркестры, музыканты. В последнее время хорошая атмосфера стала складываться и в Италии.

- А в Израиле, куда вы уехали из СССР?

Р.Б.: Это типично южная страна с ее эмоциональным накалом.

- Среди евреев всегда было много талантливых музыкантов...,

Р.Б.: И не только музыкантов, да?.. Я думаю, что это связано с кочевым – некогда, а в какой-то степени и теперь – образом жизни евреев. Это связано с тем, что людям этой нации пришлось немало играть на вокзалах, в ресторанах – я имею в виду Европу, – а когда они приехали на Землю обетованную, то пошли в ход гены – и вот результат.

- В СССР вы были создателем знаменитого и первого в стране Камерного оркестра, потом покинули его – в каком он сейчас состоянии?

Р.Б.: Мне трудно сказать, я редко бываю в России.

- А почему?

Р.Б.: Во-первых, у меня очень напряженный график – трудно найти время пообедать. А потом, чтобы приехать – нужен повод. Например, гастроли.

- Но вы скучаете по России?

Р.Б.: В зрелом возрасте человек всегда испытывает ностальгию. Я испытываю ее прежде всего по навсегда ушедшим друзьям. По приятным временам, когда я учился у блестящих педагогов – Цейтлина, Мусина, Борисовского, по Дмитрию Шостаковичу, с которым я дружил. Представляете – дружить с Шостаковичем. Это какая честь! А Рихтер, Ойстрах, Мравинский, Юдина...

- Говорят, Мария Юдина обладала мужским стилем исполнения...

Р.Б.: Она была очень интересным человеком, но и в такой же мере странным. Однажды, после того как я сыграл Моцарта, она сказала мне:"Как это Моцарт обошелся без меня?" То есть почему играл кто-то, а не она. Согласитесь – необычная фраза. А стиль игры – не знаю...

- Бедность Юдиной – это преувеличение, или она действительно была настолько бедна, что играла в кедах?

Р.Б.: Она действительно помогала бедным, давала деньги, и она действительно ходила в кедах. От бедности ли – не знаю. Думаю, что это была не только бедность.

- В пору вашей молодости, когда в СССР были не лучшие времена для искусства, как жила музыка?

Р.Б.: Я думаю, что вот музыка жила, возможно, как раз лучше, чем кино или даже театр. Потому что и Сталин – как говорят – относился к музыке благожелательно, говорят, даже любил ее. Ну, наверное, как-то по-своему.

- Но именно Сталин приказал снять "Леди Макбет Мценского уезда" со сцены Большого театра...

Р.Б.: Это так, но я думаю, что именно в этой борьбе творца и тирана, Шостаковича и Сталина, и складывался талант композитора. Во всяком случае, в значительной степени. Об этом весьма интересно пишет в своей новой книге Соломон Волков. Вы читали?

- Да.

Р.Б.: И как вам?

- Говорят, что он многое придумывает...

Р.Б.: Ну, если это и так – то он умеет это делать, не так ли?

- Может быть. Во всяком случае, мне кажется, что все его монографии очень интересны, интеллигенты и интеллектуальны. Чем так бедно наше время...

Р.Б.: О, да, это так. Разумеется, и сегодня есть интересные люди и интересные – и особенно техничные – музыканты, но всех занимает вопрос денег. Музыканты приходят на репетицию и спрашивают – а сколько мне заплатят? Многие оркестры собираются, словно театральные антрепризы – на серии концертов. В музыке такой подход обречен на провал, потому что у коллектива должно быть свое лицо, свои традиции. Сейчас этого почти не наблюдается, и игра страдает. Что-то еще сохраняется в старинных оркестрах, хотя времена крупных мастеров, великих дирижеров – таких, как, например, Шарль Мюнш, которого мне посчастливилось услышать в молодости, – тоже прошли.

- И общаться не с кем?

Р.Б.: Ну почему? Общаться приходиться все время – но как общаться, о чем разговаривать?..

- Но у вас прекрасные соседи: Морис Бежар, Ролан Пети, Шарль Азнавур – все живут рядом, в маленькой Швейцарии...

Р.Б.: Ну именно с ними не приходилось встречаться. Просто не пересекались пути, ведь мы же все артисты – надо, чтобы совпали гастрольные маршруты. Но и такое бывает.

- Когда же вас ждать в России?

Р.Б.: Не могу сказать точно, но приеду. Обязательно.

Владимир Волынский
Газета «Yтро»

Назад в "События и персоналии. Вокруг Хора и его участников"