Михаил Турецкий: Если живёшь в полноги, в четверть ноги, твои внутренние мышцы становятся вялыми

Мы общаемся с Михаилом Турецким в перерывах между телефонными звонками. На его номер всё время кто-нибудь прорывается. Главный вопрос – нельзя ли устроить билет на ближайший концерт (разговор с маэстро состоялся как раз перед кремлёвскими выступлениями «Хора Турецкого»). Турецкий разводит руками и направляет всех к своим помощникам – мол, постараемся, но ничего не обещаем: билеты проданы за две недели до концертов. «Будем бороться, чтобы ряды дополнительные поставили», - вздыхает он.

За 15 лет его коллектив совершил путь от мужского хора синагоги до известного во всём мире арт-проекта. Этот проект во многих отношениях уникален. Характерно, например, что славу свою он сначала добыл на Западе, а уже потом покорял Россию и постсоветские страны. Удивительно и то, что широкую известность коллектив приобрёл без помощи всесильного телевидения. Как говорит руководитель проекта, телевидение отреагировало только тогда, когда не замечать талантливых музыкантов стало невозможно. Наконец, редкий случай: сам Турецкий в коллективе не только выступает в качестве артиста и художественного руководителя, но фактически выполняет продюсерские и менеджерские функции. И хотя сам я отношусь к меньшинству, не испытывающему душевного трепета от репертуара и вокальных импровизаций «Хора Турецкого», безусловно, отдаю должное профессионализму и таланту участников, а также умной стратегии продвижения проекта. О секретах популярности мы и говорили.

- За счёт чего столь бешеная популярность?

- На самом деле всё просто. Каждый из наших десяти артистов мог бы самостоятельно в течение всего концерта удерживать внимание публики. А уж когда такие люди объединяются, их силы удесятеряются. И по энергетике, и по творческим возможностям. У нас есть басы уникальные, баритоны завораживающие, есть нежные эстрадные лирические тенора, есть голос вообще между мужским и женским, который просто вызывает мурашки восторга у людей. Редчайшие голоса! Вот, собственно, и весь феномен – высшее образование, много талантливых людей на одном пятачке, что и создаёт особую ауру. Кроме того, это же не просто пение, а ещё и сценография, движение, актёрская работа. Слово «хор» уже не соответствует тому, что мы видим. Скорее, некое ревю музыкальное, смена чувств, музыки, характеров, костюмного ряда. На самом деле – шоу. Но я не люблю этого слова, потому что сейчас выпустят двух девочек в трусиках – и уже называют шоу. Сложился некий театр (подбирает слово)…

- Песни?

- Даже не песни, а музыки всех времён и народов. Любая композиция, которую мы поём, даже очень знакомая, даже «Мурка», превращается у нас в оперную арию. Ведь одесская «Мурка» - это же вечная тема неразделённой любви. Мы не поём её как блатную ресторанную песню, мы находим там человеческие страдания, страсти. У нас оперный солист исполняет эту вещь, и она действительно звучит, как ария из «Паяцев» Леонкавалло: (напевает) «Смейся, паяц, над разбитой любовью».

- Вы ведь, кажется, в своё время начинали с духовных песнопений?

- Да, и всё это осталось в нашем репертуаре.

- Но сейчас у вас очень много шлягеров…

- Наш коллектив многолик и многоязычен, всё зависит от того, перед какой аудиторией выступаем. Мы можем сделать концерт в консерватории, и он будет полностью классическим. Но если мы выходим во Дворце спорта, неуместно давать классику или духовные песнопения в большом количестве, потому что там невозможно воссоздать нужную атмосферу.

- То есть репертуар зависит от потребы публики…

- Да не от потребы… Скорее, от того, к чему люди готовы.

 - Но если так рассуждать, нет ли опасности, что вы скатитесь в попсу окончательно?

- Нет, такого риска я не вижу. Конечно, мы находимся в компромиссе. Но давайте рассуждать… Сколько человек может за год попасть в консерваторию? Ну, сто тысяч, может быть. В Большой театр – триста тысяч… Что это для Москвы и для России? Капля в море. 95% населения никогда туда не попадёт. А мы хотя бы намекнём им, что в мире существуют Верди, Моцарт, Бах. В небольших дозах. Это как журнал полистать. Сейчас у многих нет времени на толстые книги, многие предпочитают периодику, дайджесты. Вот мы хотя бы полноценный качественный журнал предложим людям. Девять минут – и человек получает полное представление об оперном искусстве Джузеппе Верди, за пять минут дадим Моцарта, за три минуты – Генделя…

- Кошмар какой! Это же всё равно что на язык sms перевести Достоевского.

- Да никакой не кошмар! Есть такая русская пословица: лучше хрен, чем ни хрена. Честно говоря, я уверен, что лучше человеку девять минут внимательно послушать и получить концентрацию музыки Верди, классно исполненную, чем вообще не знать, кто это такой. У нас за два-три часа люди реально получают полное представление о мировой картине музыки. И никакой попсы как таковой в чистом виде не звучит… Российское телевидение может вырезать эти просветительские вещи. Они думают: ага, это не совсем рейтинговое, давайте только развлекуху дадим: «Летку-Енку», «Увезу тебя я в тундру», «Мурку», «Битлов». Но те, кто смотрит нас в зале, получают ощущение, что побывали на серьёзном концерте. От которого, между прочим, совсем не устали, а, наоборот, наполнились чувством прекрасного.

- А вот зачем всё-таки вам «Мурка»?

- Музыкальная шутка. Гротеск, лубок. Вот представьте, что Паваротти вышел бы и спел. Прикольно ведь? Игра такая, которая просто приносит людям радость, не пошлая. Я понимаю ваши вопросы. Но думаю, что мы всё-таки подтягиваем людей вверх, а не спускаемся на их уровень.

- Всё же, как я понимаю, вы не очень высокого мнения об общем уровне зрительской культуры, если вам приходится идти на такие компромиссы.

- Мы живём в предлагаемых обстоятельствах: это наша родина, наша страна, наши люди. Мы после Октябрьской революции много потеряли: и культуру, и умение жить. Эстетическое чувство было уничтожено, всё это надо восстанавливать. В Европе, понятно, нам намного легче вызвать мурашки у людей: уровень культуры там, безусловно, выше. Но всё поправимо. Уровень культуры меняется, я это своими глазами вижу.

- Вы оптимист. Глядя на то, чем пускают людей в прайм-тайм российские телеканалы, подобного не скажешь.

- Это всё, конечно, не происходит быстро, сейчас мы видим, скорее, намёк на изменения. А насчёт телевидения вы правы. Там люди особо не «парятся» проблемами страны и тем, что надо народ воспитывать. Их беспокоит только практика, жёсткая практики любви к деньгам. Именно поэтому, к слову, нам так сложно попасть на российские каналы. Ведь «Хор Турецкого» - это продукт, который не был создан телевидением. Мы не часть их эстетики и не в доле с ними. Зачем им нас брать, когда у них есть собственные детища?

- Но они же не могут не реагировать на вашу популярность?

- Конечно не могут. Поэтому частично и показывают. Но помогать нам они не хотят.

- Когда вы начинали, то, наверное, представляли некое будущее для своего коллектива. Сегодняшний результат соответствует тому, что вы намечтали?

- Вообще-то я не мечтатель. Я, скорее, труженик, созидатель сегодняшнего дня. Я не рисую себе картину, как должно быть. Думаю, в творчестве это вообще невозможно. То есть я примерно понимаю направление, в котором нужно двигаться, что-то предвижу, но ни в коем случае не планирую свою творческую жизнь. Потому что творчество и планы – понятия не совместимые, и думаю, есть серьёзный конфликт между мечтой и реальностью.

- Без цели, без дорог?...

- Да, никогда не пытаюсь поставить цель и добиваться её. У меня вообще нет определённой цели. Я свободен. Например, никогда не стремился добиться максимальной известности группы или заработать кучу денег. Мне, как творцу, важен процесс, а не результат. Потому что сразу за результатом – пустота. А непрерывный процесс – это счастье, радость творчества.

- То есть вы занимаетесь процессом, а результат приходит как бы сам по себе?

- Правильно говорите. Это глубокая мудрость иудейских книг, где написано, что человек не имеет права ни подпитываться прошлым, ни заглядывать далеко в будущее. Он должен максимальным смыслом наполнять сегодняшний день. Гениально!.. У человека, который так поступает, и в прошлом, и в будущем всё в порядке. Понимаете? Это значит – нужно выкладываться каждый день. Скажем, я приезжаю в город Усинск Республики Коми или, к примеру, в Южно-Сахалинск либо в Полтаву. Казалось бы, чего там выкладываться? Не Москва же, не Нью-Йорк… Многие так и рассуждают: у меня завтра выступление в Лондоне, а сегодня дай-ка я поберегу себя. И тут кроется колоссальная ошибка. Если живёшь в полноги, в четверть ноги, твои внутренние мышцы становятся вялыми. А их надо, как и обычные мышцы, всё время качать, поддерживать в тонусе. И когда ты в Харькове выложился, как в последний раз, ты завтра имеешь здесь прекрасное прошлое. И одновременно имеешь твёрдый завтрашний день, потому что тренируешься.

- Если так выкладываешься, то успех будет гарантирован любому арт-проекту?

- Нет, бывают люди, которым – выкладывайся не выкладывайся – не хватает таланта, потенциала, харизмы. Но выкладываться всё равно надо, у каждого же свой уровень. И совершено необязательно добиваться какого-то великого результата, можно просто получать удовольствие. Необязательно же быть олигархом, чтобы быть счастливым. Мало того, есть такое понятие, как расплата за славу. Всё в мире скомпенсировано. Чем выше полёт, тем больнее падать. Чем выше гора, тем труднее на ней находится. Чем больше денег, тем страшнее их потерять.

- А вас эти опасности не пугают? Вы считаете себя богатым человеком?

- Нет. Конечно. Я считаю себя человеком, у которого материально есть всё для нормальной жизни. Вы знаете, мне повезло. Я вообще-то не материальный человек. Не у меня всегда были деньги. Наверное, потому что очень деятельный, активный, они ко мне как бы сами приходили… Я ведь не из состоятельной семьи, типичный продукт 1960-х, когда все жили бедно. Но я не любил много спать…

- Ну да, я слышал, что вы по ночам грузчиком подрабатывали… И к консерватории студентом на собственном автомобиле боялись подъезжать, чтобы не смущать преподавателей.

- Я на четырёх работах трудился, и у меня было два-три уровня зарплаты управляющего трестом, что для 1980-х годов было совсем неплохо. Просто любил активную жизнь, ни на кого никогда не рассчитывал. А сегодня вообще перестал думать о деньгах. Понял такую штуку: в России музыкант никогда не добьётся гонораров уровня голливудской звезды. Как в фильме: для Атоса то, что есть сегодня, - слишком много, а для графа де Ля Фер – слишком мало. Просто человек не должен мучится безденежьем. Должна быть разумная достаточность. Ужасно же, когда люди всю жизнь проживают в погоне за деньгами. Так что не, богатым себя не ощущаю. Это смешно: я же не сижу на природных ресурсах, не веду бизнес. Всего лишь занимаюсь искусством, которое дорого стоит и требует больших инвестиций.

- К вопросу об инвестициях… Чем вы убеждаете спонсоров? Что искусство может дать бизнесу?

- Искусство создаёт бизнесу креативность. Создаёт позитивную ауру вокруг любого бизнес-проекта. Вот у нас была потрясающая программа со Сбербанком России, которому особая реклама при его-то истории, разумеется, не нужна. Но они поддержали наш тур по всем регионам страны. Нам исполнялось 15 лет, и они сказали: «Хор Турецкого» – это реальные, а не раздутые пиаром звёзды, настоящее украшение российской культуры». И спросили: «У вас есть какие-то пожелания?». Я говорю: «Да, хотел бы сделать по всем российским регионам шоу уровня Лас-Вегаса и Бродвея». Они: «О’кей, что для этого надо?». А для этого надо: две 20-тонные фуры, которые будут возить световое и звуковое оборудование по городам и весям, специальный самолёт, потому что страна огромная, поезд, который пойдёт через всё Сибирь, по тридцати трём городам, в Поволжье и на юг России. И они всё это предоставили. В результате, благодаря такой поддержке Сбербанка, российские регионы впервые за всю историю получили ломовое шоу, которое до сих пор все вспоминают. Грандиозное декорирование. Шикарный экран. Уникальный свет. Человек приходил на концерт и за три часа как будто весь мир объезжал: и Венецию, и старинный Петербург, и Лондон, и Америку, и в советские времена окунался, и в эпоху барокко… Вот что даёт бизнес искусству. Потому что такие концерты никогда не «отобьются» за счёт билетов, даже «в ноль» не выйдут. Представляете, что значит дать представление в Якутске, куда не то что аппаратуру привезти, а и доехать непросто? Зато везде потом люди подходят и говорят: «Мы всю жизнь ждали такого концерта». И вот восторженные ощущения людей – это уже то, что искусство даёт бизнесу. Зрители расходятся с чувством благодарности банку за то, что им такой праздник устроили. Мы как бы закрепили за Сбербанком имидж, связанный с положительными эмоциями, хорошим настроением. У людей возникает уверенность, что именно у этого банка есть желание что-то делать для них, для России, двигать её в правильном направлении, поддерживая настоящее искусство.

- Интересно, Сбербанк какую-то финансовую отдачу почувствовал?

- Такие вещи, конечно, сложно отследить. Но из регионов в центральный аппарат банка пришло огромное количество писем с выражением восхищения и с благодарностями. Потом я слышал, что Сбербанк за тот год удвоил некоторые свои показатели – не скажу, что благодаря нам, но, наверное, мы тоже кое-что для этого сделали. У нас ведь на концертах, между прочим, присутствует весь истеблишмент, основа края, области, города – как в бизнесе, так и в политике. Нередко прямо на банкете после концерта знакомились руководитель регионального филиала Сбербанка и местные предприниматели. А это тоже идёт на пользу развитию бизнес-отношений.

- Может ли, на ваш взгляд, искусство самоокупаться и приносить прибыль?

- Настоящее искусство в исключительных случаях может давать возможность художнику жить достойно. «Хор Турецкого» - один из таких редких случаев. Мы можем жить без спонсоров, не побираться, не попрошайничать, не бегать ни за кем. Чтобы выжить, нам спонсор не нужен. Но для улучшения качества нашего продукта, для того, чтобы сделать праздник более шикарным, он, конечно, необходим. Например, у меня есть мечта организовать огромные концерты на площадях, чтобы у людей была возможность бесплатно нас увидеть. Для этого, конечно, нужны спонсоры.

- В Украине планируете такие концерты?

- Да, у нас большие планы в отношении Украины. В прошлом году был здесь тур, и он показал, что нас очень хорошо встречают. Я выходил и говорил: «От москалей – с реальной любовью». Зритель понимает, что это юмор, что это тепло, что мы не какие-нибудь лазутчики-политические. И вот на весну мы готовим уже более серьёзный презентационный тур, во время которого объездит до десяти городов. А в сентябре, например, я бы хотел сделать тур с выступлениями на площадях. Например, в Харькове – на площади Свободы, в Одессе – на Потёмкинской лестнице и т.д. Чтобы в четырёх-пяти городах выступить прямо под открытым небом. Для этого, конечно, будем искать финансовую поддержку. Нам важно, чтобы спонсоры организовали площадку, свет, звук на высоком уровне. Представляете: собираются 50-60 тысяч человек, и мы поём (напевает) «Чёрные брови, карие очи» нашими оперными голосами, чтобы зрители вспоминали Соловьяненко, Гнатюка. Есть очень много музыки, которая всех нас объединяет. Ну, есть сегодня граница, ничего в этом не вижу плохого, она же не мешает добрым отношениям. Можно ведь поставить забор, но при этом нормально общаться с соседом.

- Вы счастливы?

- (Задумывается) Наверное, да. Абсолютное счастье – оно, конечно, только для блаженных. Постоянно быть счастливым невозможно, ведь человеку свойственны бунты, проблемы, переживания, меланхолия. Я сложный человек, и у меня разные переживания могут быть. Но у меня столько радости в жизни, что говорить, будто мне чего-то не хватает для счастья, - значит, гневить Бога. Да, я счастлив.

Беседовал Дмитрий Поддубный
Газета "Бизнес", № 14 2 апреля 2007 г.
Украина

Назад в "Статьи"