Михаил
Турецкий: Из нас хотели сделать государственный хор Израиля!
- Как вы относитесь к еврейской музыке? Ведь вы с нее начинали?
-
Считаю, что в этом состояла историческая миссия нашего коллектива. Мы
с этого начинали и нашей заслугой стало восстановление полностью утраченной
традиции иудейского хорового пения в СССР. Надо сказать, что до 1917
года все это было на высоком уровне. В московской хоральной синагоге
существовал хор из 60 человек. Так что нами был восстановлен очень самобытный
пласт музыки и мы с этой программой объездили весь земной шар. Кстати,
когда мы впервые приехали в Америку, там нас назвали «чемпионами свободы».
За то, что мы в Советском Союзе взялись восстанавливать абсолютно закрытые,
сложные, запрещенные религиозные традиции. Поэтому наше отношение к
иудейской или еврейской, как правильнее называть, музыке - очень трепетное.
Мы устали, нам это все со временем надоело, но русские люди, славяне,
нас не выпускают из зала, если мы не исполним «Хава Нагила» или «Семь
сорок» или еще что-то еврейское. Поэтому эта программа в нашем репертуаре
осталась, но мы пошли шире и взяли в свой репертуар музыку всех времен
и народов. А исполнять ее нам позволяет гнесинское образование (полученное
в Московском музыкально-педагогическом институте им. Гнесиных - ред.).
У многих из нас течет еврейская кровь, но чистый еврей - лишь я.
Когда мы только начинали свою биографию как еврейский хор, хористы имели
статус беженцев и уезжали в 1991-1993 гг. в Америку на постоянное место
жительства. И у состава, который ныне работает, была возможность остаться
по еврейской линии в Канаде, США, Англии. Из нас, к примеру, хотели
сделать государственный хор Израиля! Но все дело в том, что все мы -
россияне и даже евреи у нас российского толка, которые обожают Россию
и Украину, кстати, не меньше, как и бывший Советский Союз. И мы не хотели
куда-либо уезжать. Мы любим свою родину и нам не нужно перебираться
в Америку. Мы и так туда можем ездить... Так что нам нет надобности
сидеть где-нибудь в Бруклине и думать - правильно ли я сделал, что уехал...
Итак, у нас не возникало желания принять эти предложения, хотя нас действительно
и уговаривали, сделали почетными гражданами американских городов Атланта,
Майами, Бостона. К примеру, в Майами создан даже праздник нашего коллектива.
Мэр Майами неровно к нам дышал и написал прокламацию, что, мол, отныне
6 февраля каждого года нас будут чествовать на утренней планерке и вспоминать,
что есть такой великий коллектив. «Ничто не может меня так взволновать,
- говорил мэр, - как их голоса!» Этот американец, кстати, к еврейству
никакого отношения не имеет.
- Итак, творческое лицо вашего коллектива изменилось?
-
Да, сейчас пишется новая история коллектива. И эта история связана с
программой, с тем музыкальным праздником, который мы несем, приезжая
в разные города. Причем это не только бывший Советский Союз. Мы, кстати,
горизонты бывшего СССР тоже расширили. Стали ездить в Среднюю Азию,
Закавказье, Казахстан, Балтию, то есть не только в Украину, Беларусь,
Россию, как было ранее. Я уже не говорю про Америку, Канаду, Германию,
Израиль. Но у нас появились выходы на Южно-Африканскую Республику, Китай
- вот такие неожиданные маршруты. Кстати, если мы приезжаем в Киргизию,
то для того, чтобы сделать приятное президенту, можем спеть одну песню
на киргизском языке. Для этого нам надо не так много времени - минут
сорок.
- А как насчет Украины?
-
Здесь у нас до этого нормального концертного тура не было. У нас ныне
имеется программа для широких слоев населения - большая, яркая, самобытная
и неожиданная. После того, как мы сделали всероссийский тур, совершаем
тур всеукраинский. Это первые открытые серьезные гастроли хора в вашей
стране, совершаемые при поддержке украинского канала «1+1» и с двумя
финальными концертами во Дворце «Украина» в Киеве. В нашем турне - Донецк,
Полтава, Запорожье, Кировоград и другие украинские города.
Может, это будет выглядеть нескромно, но я уверен: не за горами и на
Украине то время, когда здесь будет бум хора Турецкого. Об этом сужу
по примеру Санкт-Петербурга. Первый концерт в Октябрьском зале этого
города состоялся в апреле 2004-го. А осенью того же года было уже два
аншлаговых концерта в том же зале, рассчитанном на 4000 человек. В октябре
2005-го у нас там же было уже четыре битковых аншлага. И нынешней весной
нам предлагают в Питере выступать уже в течение недели! Я сказал - нет,
мы делаем паузу, подождите...
- Чем можно объяснить этот бум?
-
Люди, видимо, соскучились по профессиональному искусству, по живому
звуку, хоровому пению, по настоящим голосам - «от кутюр», которые мы
долго воспитываем. Поэтому не сомневаюсь, что в Украине у нас все будет
хорошо. И по-взрослому.
- Вы считаете себя звездой?
- Вы знаете, «звезды» - это девальвированное понятие в Российской Федерации.
Здесь каждый, на кого ткнуло пальцем свыше ста человек, - может сказать:
«Я - звезда!» Честно говоря, без грамма кокетства скажу, что звезды
- это люди, остающиеся в сознании поколения и о которых помнят долго
после их ухода. Моцарт или дирижер Мравинский - это звезды. А кто такие
мы, покажет будущее. Поэтому давайте скромно относиться к нашим персонам.
Это не наша заслуга - там (показывает на небо) все расписано... Хор
Турецкого - вне спонсоров и политики в Украине.
- Как же вы обходитесь без спонсоров?
-
Да, мы сами себя кормим и гордимся этим! К сожалению, серьезное искусство
себя не окупает. Иное дело - шоу-бизнес. Даже Метрополитен-опера в Нью-Йорке,
куда каждый день ходят люди и где билеты стоят от 20 до 150 долларов,
все равно даже с этим гонораром не в состоянии себя содержать. Искусство
- очень дорогая штука... А вот нам как-то повезло. Видимо, потому что
мы не чистое искусство. Краем, «по окружной дороге» залезаем в шоу-бизнес
и таким образом финансово подкрепляем свой проект тем, что мы имеем
какое-то отношение к шоу-бизнесу. Но мы туда никогда не уходили ради
денег, а все равно оставляли себе искусство. Можно обратиться к такому
сравнению. Вот есть издательский дом. И то белое издание, которое никогда
себя не прокормит. И есть «желтуха», которая везде существует и которую
все покупают - она даже создает жизнь белому изданию.
У нас, пожалуй, тоже присутствует какая-то «желтизна» в творчестве,
но эта желтизна - в абсолютное удовольствие. Хоть и конъюнктура, но
мы еще пытаемся от нее удовольствие получать.
- По каким признакам вы от чего-то со временем отказываетесь в своем
репертуаре?
- Любое произведение, нами созданное, - как аранжировка или своя версия
- это - некое наше «ноу-хау». И оно даже с годами не теряет свою актуальность.
Поэтому мы можем его откладывать, но оно может и назад возвращаться,
но в любом случае остается у нас в активе. Поэтому если на спор, не
повторившись наш хор может дать сейчас десяток программ! Но для этого
надо репетировать, вспоминать. Ведь это все исполняется вживую, мы же
не используем «фанеру», под которую так легко выступать: открывай под
нее рот и ничего не надо вспоминать!
- То есть десяток программ, о которых вы говорите, это гарантировано?
-
У нас просто нет такой возможности, но если задаться подобным проектом
- показать всему миру, что хор Турецкого может дать не разгибаясь десять
программ, - думаю, мы могли бы пойти на это! Но все равно должно быть
веское основание. То есть надо увлечь нас этим, чтобы мы это доказали...
- Какого зрителя (слушателя) вы любите?
- Вы не поверите, но мне лично интересно работать с «тяжелым» зрителем,
которого никто не может раскачать. Я завоеватель, мне это нравится,
и не люблю публику, сдающуюся без боя. По-моему, она не должна сдаваться
без боя.
Мы как-то выступали на заказном концерте в одной организации - «Лентеплоэнергоснабе».
Люди пришли на концерт, видимо, после легкого фуршета. И от той искры,
которую мы даем для «холодного двигателя» (а искра у нас сразу сумасшедшая!),
они моментально вспыхнули. Так что они стали сходить с ума, вскочили
со своих мест, начали танцевать даже не под танцевальные произведения...
Наблюдая эту картину, я ужаснулся. Все-таки, подумал, надо бы, как в
том анекдоте: раздевайся, но хоть чуть-чуть сопротивляйся...
- Кто у вас расписывает партитуры?
- Специалисты, но под нашим чутким руководством. Мы же сотрудничаем
с режиссерами, сценографами, композиторами, аранжировщиками. Но использовать
их можем лишь на тридцать-сорок процентов. Не используем на все сто,
ибо у нас очень специфическая формула успеха.
- Вы все же считаете себя основным двигателем коллектива?
-
Ну, почему основным? Я создатель и лидер хора. Но у нас команда. И как
в каждой команде, есть свой нападающий. Однако есть важные люди и сзади,
и рядом, так что я не основной. Без меня тоже можно дать концерт. Но
градус его, пожалуй, чуть-чуть потеряется, будет поменьше. Но все равно
опьянит публику.
Николай
Чабан
