Десять
голосов,
которые
потрясли
мир
«Хору
Турецкого»
от
роду
17
лет.
А
ведь
никто
не
верил,
что
хор
может
стать
успешнее
многих
поп-звезд.
Участникам
удалось
соединить
эстраду
с
классикой,
фолк
и
джаз
с
оперой.
Получаются
красивые
просветительские
шоу-проекты.
На
своих
концертах
они
не
только
развлекают,
но
«сеют
разумное,
доброе,
вечное».
Причем,
поют
по-русски,
по-английски,
по-французски,
по-итальянски
и
даже
на
иврите.
Художественный
руководитель
«Хора
Турецкого»
Михаил
Борисович
Турецкий
—
заслуженный
артист
России,
гражданин
России,
коренной
москвич,
любит
свою
страну
и
не
променяет
ее
ни
на
какие
Европы.
И
это
его
стараниями
«Мужской
камерный
еврейский
хор»
Московской
хоральной
синагоги
трансформировался
в
«Хор
Турецкого»,
а
десять
голосов,
по
утверждению
мировой
музыкальной
критики,
действительно
потрясли
мир.
—
Михаил,
кто
ваши
родители?
—
Родом
они
из
Белоруссии.
Папе
94
года,
уже
76
лет
живет
в
Москве.
Человек
сильный,
в
том
числе
—
физически.
В
прошлом
году
катался
на
коньках.
Нынче
со
льдом
напряженно…
Мама,
к
сожалению,
недавно
умерла,
для
нас
это
невосполнимая
потеря.
Оба
они
участники
Великой
Отечественной
войны.
Отец
был
рядовым,
за
прорыв
ленинградской
блокады
имеет
правительственные
награды,
дошел
до
Берлина.
Мама
была
санитаркой
в
эвакогоспитале.
Я
у
них
поздний
ребенок,
родился,
когда
отцу
было
49,
а
маме
—
39
лет.
—
Турецкий
это
ваша
фамилия
или
псевдоним?
—
Это
фамилия
моей
мамы.
Всех
маминых
родственников
уничтожили
фашисты.
Мама
попросила
сохранить
ее
фамилию,
поэтому
меня
после
рождения
записали
Турецким.
По
папе
я
—
Эпштейн.
—
Как
вы
стали
музыкантом?
—
Пением
я
одержим
с
детства.
В
музыкальной
школе
учился
по
классу
флейты.
Затем
двоюродный
брат
моего
отца,
создатель
Московского
камерного
оркестра,
дирижер
Рудольф
Баршай , знаменитый альтист, помог поступить в музыкальное училище
имени
Свешникова,
сразу
в
пятый
класс.
После
училища
была
Гнесинка,
которую
я
окончил
с
отличием,
причем,
одновременно
работая
в
детской
капелле
и
ВИА
«Голос»,
где
мы
пели
патриотические
песни.
Позднее
окончил
аспирантуру
как
симфонический
дирижер.
—
Как
возникла
идея
создать
мужской
хор?
—
На
праздники
я
ходил
в
синагогу.
Раньше
старики
там
потрясающе
пели.
Подумалось,
хорошо
бы
восстановить
традицию.
Публика
там
интеллигентная.
И
место
для
роскошной
божественной
музыки
подходящее.
Мы
начали
искать
меценатов.
А
когда
ищешь,
всегда
находишь.
Дата
рождения
хора
—
1989-й
год.
Очень
тяжелый
для
меня.
В
автомобильной
катастрофе
погибла
моя
жена
Елена,
осталась
пятилетняя
дочь
Наташа.
Это
случилось
в
августе.
А
хор
я
собрал
в
сентябре.
Не
знаю,
откуда
взялись
силы.
Но
думаю,
если
бы
не
хор,
я
не
выбрался
бы
из
своей
трагедии.
За
два
года
мы
сделали
программу,
с
которой
выступали
в
Англии,
Франции,
Израиле,
Америке,
Канаде
и
в
консерватории
в
Москве.
Но
как
только
мы
занялись
светским
искусством,
наши
меценаты
перестал
нас
поддерживать.
Была
очень
сложная
задача
раскручивать
бренд:
«Еврейский
хор»
в
России.
Потому
что
всем
казалось,
будто
наш
хор
—
для
евреев.
Но
это
не
так,
мы
просто
хотели
развиваться.
Я
разделил
хор
на
две
части.
Одна
осталась
в
Москве,
другая
поехала
на
Майами,
где
с
нами
заключили
контракт.
Я
мотался
между
Россией
и
Америкой
16
раз
за
год.
От
того,
первого
состава,
никого
не
осталось.
—
Вы
не
остались
в
Америке,
где
вам
предложили
работу.
Почему?
—
Я
не
могу
без
Большого
театра,
зала
Чайковского,
МХАТа,
Третьяковки,
катка,
друзей…
Я
хочу
жить
и
работать
здесь.
Да
и
родители
слышать
не
хотели
про
отъезд
ни
в
Израиль,
ни
в
Америку.
—
Как
потом
сложилась
ваша
личная
жизнь?
—
Дочери
Наташе
сейчас
22
года,
она
окончила
Юридическую
Академию,
работает
юристом
в
банке.
Пока
не
замужем,
но
живет
отдельно
от
меня.
Моя
нынешняя
жена
Лиана
—
гражданка
США.
По
специальности
программист
—
компьютерщик.
Наше
знакомство
произошло
в
середине
90-х
годов
в
Америке,
мы
там
давали
концерты.
Лиана
пришла
на
один
из
них...
Недавно
мы
отметили
ее
30-летие,
я
старше
ее
на
14
лет.
У
нас
растут
две
дочери,
10-летняя
Сарина
и
годовалая
Эммануэль.
Кстати,
на
днях
она
сделала
первые
шаги
(улыбается
и
показывает
пальцами).
Уже
шесть
лет
мы
все
живем
в
Москве,
а
женаты
меньше
того,
так
бывает.
Мои
родители
жили
вместе
с
1940
года,
а
расписались
за
два
месяца
до
моего
рождения,
в
1962
году.
Наша
Сарина
—
яркий
и
одаренный
ребенок,
хорошо
танцует,
поет,
недавно
заняла
первое
место
на
«Кинотаврике»,
прекрасно
говорит
по-английски
и
по-русски,
обаятельная,
незакомплексованная,
типичный
американский
ребенок.
С
младшей
сестрой
Эммануэль
играет
как
с
живой
куклой.
Надо
видеть,
когда
собираются
три
сестры
вместе:
Наташа,
Сарина и Эммануэль. У них своя тусовка,
им
никто
не
нужен.
—
Как
складываются
отношения
у
старшей
дочери
с
вашей
женой?
—
Сейчас
у
Наташи
с
Лианой
нормальные
отношения,
а
раньше
была
борьба
за
любовь
папы.
Наташа
не
ожидала
прихода
в
наш
дом
новой
женщины
в
качестве
моей
жены.
Была
большая
ревность.
Пришлось
с
ними
обеими
поговорить.
Теперь
они
лучшие
подруги.
—
Михаил,
вам
чего-то
не
хватает
в
жизни?
—
Пожалуй,
времени.
На
простую
человеческую
жизнь
и
общение
с
близкими
людьми.
Кто-то
придумал
гениальную
фразу
о
том,
что
искусство
требует
жертв.
Согласен.
И
чем
больше
искусства,
тем
больше
жертв.
Обидно,
что
ты
можешь
своим
искусством
осчастливить
тысячи
людей,
но
не
можешь
сделать
по-настоящему
счастливой
одну
женщину…
—
Да
уж,
но
это
—
издержки
профессии…
Вы
в
отличной
спортивной
форме,
как
вам
это
удается?
—
Ежедневно
хотя
бы
час
занимаюсь
физкультурой,
у
меня
есть
свой
тренер,
иногда
даже
беру
его
с
собой
на
гастроли.
Зимой
катаюсь
на
горных
лыжах
и
коньках,
летом,
осенью,
весной
—
на
роликах.
Фанатизма
к
спорту
у
меня
нет,
но
стараюсь
все-таки
держаться
в
хорошей
форме.
Это
необходимо
для
работы.
—
Слышала,
что
правительство
Москвы
выделило
новое
помещение
для
вашего
хора.
—
Да,
это
так.
Уже
10
лет
«Хор
Турецкого»
имеет
статус
государственного
учреждения
культуры
при
Правительстве
Москвы.
Мы
давно
нуждаемся
в
большом
помещении,
поскольку
у
нас
разноплановый
проект
—
это
и
пение,
и
хореография,
и
сценическое
движение.
Есть
серьезные
планы
на
будущее,
ведь
мы
создали
новое
музыкальное
направление
в
России.
А
чтобы
это
не
потерять,
необходимо
создать
свою
школу.
И
вот
недавно
стараниями
мэра
Москвы
Юрия
Михайловича
Лужкова
(спасибо
ему
большое!)
мы
получили
здание
(1600
кв.
метров)
на
проспекте
Мира.
Там
будет
место
и
для
репетиций
хора,
и
для
занятий
школы,
зал
на
120-140
человек,
где
мы
сможем
давать
там
концерты.
Это
будет
элитный
музыкальный
клуб.
На
сцене
мы
сможем
обкатать
новую
программу,
снять
фильм
на
видео,
сделать
клип.
—
Ваш
коллектив
любят
за
то,
что
вы
постоянно
преподносите
публике
приятные
сюрпризы.
—
Мы
все
время
в
поиске
нового.
За
год
выходим
на
сцену
не
менее
300
раз.
По
числу
поездок,
перелетов
мы
—
в
группе
риска.
А
что
вызывает
к
хору
неослабевающий
интерес?
Живой
звук,
эмоции,
новые
программы,
богатый
репертуар.
—
Михаил,
я
слышала,
что
в
весенние
школьные
каникулы
вы
проведете
в
Москве
благотворительный
концерт
«Музыка
добра,
мира
и
согласия».
—
Да,
мы
получили
согласие
от
Людмилы
Ивановны
Швецовой на проведение благотворительного концерта в Москве
для
подростков.
Его
основная
цель
—
привлечь
внимание
к
проблемам
борьбы
с
экстремизмом
среди
молодежи.
Мы
надеемся,
что
наш
концерт
послужит
делу
воспитания
подрастающего
поколения
в
духе
уважения
всех
религий
и
культур.
—
Это
потрясающе,
но
вы
вызываете
огромную
симпатию
у
людей
разных
возрастов
и
вероисповеданий.
Загадка
какая-то!
—
Отгадка
ее
очень
простая.
Мы
любим
музыку
и
дело,
которым
занимаемся.
А
музыка
вообще
помогает
сближению
людей.
А
еще
мы
единственный
в
мире
танцующий
хор.
И
нас
только
десять,
все
голоса
—
штучные.
Татьяна
Ямщикова
Москвичка,
№
5,
февраль
2007
г.
Источник
