Вручение
"Ники"
ПЯТИЧАСОВУЮ
церемонию вручения "Ники" телевидение ужало почти вдвое.
Что же ушло "в корзину"? Конечно, забавные несуразицы,
нелепицы и накладки, свидетелями коих остались лишь те, кто присутствовал
в Доме кино лично. Итак.
Начало церемонии, строго заявленное на 18.00 и ни секундой
позже, задержалось почти на час.
Перед
ним Ю. Гусман грозно предупредил, чтобы "все отключили пейджеры,
мобильные телефоны и вставные челюсти". Через минуту после
начала торжественной речи В. Мережко в зале что-то зазвенело.
Потом, правда, то и дело раздавались лишь довольно громкие комментарии
по рации, очевидно, режиссера телезаписи.
Гусман
запретил также покидать свои места, даже… ну, в общем, если очень
нужно. Молодого человека, посреди шоу направившегося вон из зала,
беспощадный ведущий проводил комментарием:
"Вот сейчас мальчик выйдет, сделает небольшой диурез".
На призыв Гусмана к ведущей вечера Маше Шукшиной выйти и открыть
церемонию ответом была тишина. "Маша в командировке в Бердичеве… Она не приехала. Она упала", — пытался
заполнить паузу ведущий и наконец отправился
за Машей лично. Но, выведя ее, наступил на подол ее роскошного
платья. Споткнувшись оба, они вышли под свет телекамер, лучезарно
улыбаясь.
Потом
Маша руководителя Еврейского камерного хора Михаила Турецкого назвала
"Татарским", вероятно, спутав с одним из выступавших —
режиссером Александром Татарским. "Ну вот, после еврейского нашествия
вернулось татарское", — констатировал
Гусман.
Перед
вручением Марине Ладыниной приза "Честь и достоинство"
на экране пустили ролик с фрагментами из ее фильмов,
но — без звука. "В нашем сельском клубе бывают накладки!
Или это просто немое кино? Ничего-ничего, сейчас отключат и свет, —
как обычно, закрывал собой амбразуру Гусман. — У нас в Доме
кино аппаратура 1937 года…"
А это —
не из разряда накладок:
посол Люксембурга, вручив "Нику"… сыграл на рояле марш
Прокофьева из "Любви к трем апельсинам". А Гусман
пояснил: "Это у люксембуржцев
национальное — вечерком под кружку пива Прокофьева играть".
И,
наконец, все пять часов церемонии у зрителей настойчиво и изобретательно вымогали аплодисменты, ссылаясь
при этом на публику "Оскара", которая "не спит,
а радостно повизгивает, подхрюкивает
и даже плачет от счастья: а вы? Сначала похлопайте,
потом заснете!"
Справедливости
ради скажу: заснуть на церемонии так и не удалось. Остались
даже силы для банкета в "Планете Голливуд", но там
всегдашняя толчея доконала. А из 10 мною
виденных эта, 11-я, оказалась самой живой.
Хотя те, кто был на ней впервые, порой и скучали. Но это
с непривычки. Или от пресыщения. Или потому что на "Оскарах"
не сиживали.
Марина
Мурзина
АиФ, 1998 г.
