Мероприятие
само по себе поразило своим масштабом. Концерт начался в 18.00 и закончился
около 00.00… Три оркестра, хор МВД… жалко,
что «не доехал» Хор Минина – не судьба мне, видимо, услышать этот
коллектив живьем…
О
Камерном Еврейском Хоре к тому моменту я уже успела получить несколько
восторженных отзывов от знакомых, которые ходили на концерты Тура
в других городах. Так что ждала их выступления с большим интересом.
Они вышли на сцену во втором отделении концерта. Их тогда было больше
десяти. Некоторые «лица» присутствуют и по сей
день, некоторых уже нет. Не суть. Вместе с Иосифом Давыдовичем они
исполнили несколько очень известных и популярных еврейских песен.
Я привыкла их слышать в несколько иной интерпретации. Поэтому то,
что я услышала на концерте, на меня произвело действие совершенно
ошеломляющее. Для меня ЭТО было ново, необычно, интересно. ЭТО потрясающе
звучало. И от ЭТОГО пёрла совершенно нереальная энергетика.
После
концерта я решила взять автограф у Михаила Борисовича. У меня был
буклет, посвященный Туру. На нем уже был автограф и пожелание самого
Иосифа Давыдовича. Поскольку больше ничего подходящего не было, то
автограф я собиралась взять на него же. Но Михаил Борисович был неуловим.
Никто не видел, как он выходил из здания театра, но и в самом театре
его не было.
Тогда я решилась на совсем уж отчаянный шаг (до сих пор себе удивляюсь). Я знала,
что вниз по Волге участники тура спускались на теплоходе «Александр
Пушкин», совмещая работу с отдыхом. И знала, что уезжать из Астрахани
они должны были на следующий день, точнее вечер. В общем, утром следующего
дня я приперлась на пристань. Было начало девятого утра (к десяти
мне нужно было быть на работе). Теплоход стоял у одного из причалов.
Охраны видно не было. Но зайти на палубу я все равно не решалась.
Какое-то время стояла у ограждения причала в гордом одиночестве, и
чувствовала себя, прямо скажем, не очень хорошо. Через некоторое время
на палубу вышла первая «живая душа». Это был один из музыкантов оркестра
МВД. Мы с ним немного поговорили о концерте, о Туре. Когда я сказала,
что пришла за автографом Михаила Турецкого, он сказал, что ему (ну
то есть Турецкому) это будет очень приятно. Еще через какое-то время
на палубу вышел сам Михаил Борисович. Потянулся, подставил лицо астраханскому
солнышку, постоял несколько минут. Оторвать его от этого занятия у
меня не хватило духу. Решив, что, пожалуй, обойдусь как-нибудь и без
автографа, я решила ехать на работу.
И
в этот момент Михаил Борисович меня заметил. Спросил кто я такая и
что мне нужно. Настроен он был вполне дружелюбно. Я запинаясь стала говорить, что мне очень-очень понравилось
их вчерашнее выступление, что я хотела взять автограф после концерта,
но не смогла его найти, и вот решила придти сюда. Он улыбнулся. Это
была такая обаятельная улыбка! Я по трапу спустилась на теплоход,
на первую палубу. Там протянула Михаилу Борисовичу ручку и буклет.
Бумага была глянцевая и ручка на ней не писала (хотя автограф Иосифа
Давыдовича был тоже ручкой написан). Я мысленно обозвала себя идиоткой,
потому что нужно было подстраховаться и взять какой-нибудь маркер
или фломастер. В поисках этого самого маркера (или фломастера) мы
пошли по палубе куда-то внутрь этого теплохода. Михаил Борисович впереди,
я за ним следом. Темно-синий маркер нашелся у кого-то из персонала,
Михаил Борисович написал мне «С наилучшими пожеланиями М. Турецкий»,
я попрощалась и поехала по своим делам.
