В
Оперной школе Галины Вишневской – первый выпуск и в связи с этим премьера
"Фауста" по-французски. Предыдущий спектакль Школы – «Царская
невеста» – стал нешуточным событием. И хотя работа режиссера Ивана
Поповски явно проигрывала его же собственным
драматическим опусам, в мире оперной рутины она произвела фурор. В
столичных вокальных кругах заговорили о новой
Любаше – а еще недавно Оксана Корниевская
прозябала у себя во Владивостоке. Таким образом
высокая планка, заданная Поповски, стала
для Школы палкой о двух концах: с одной стороны – некий брэнд,
козырной туз, с другой – недосягаемая высота в переформатировании
оперной условности, которую трудно будет превзойти следующим спектаклям.
Увы,
на фоне символистской красавицы "Царской" "Фауст"
смотрится невзрачным карликом. Тягучий, скучный спектакль, в некрасивых
блеклых костюмах, с убогим сцендвижением
балетного миманса из шести человек. Самая настоящая опера нищих, причем
в духовном смысле победнее даже, чем маленькие домашние оперные радости, виданные
автором лет эдак десять назад в милых автономных столицах вроде Чебоксар
или Йошкар-Олы. Господа, ау, на дворе ХХI
век!..
Вы
возразите – не может быть бочка дегтя без ложки меда. Да, кое-что
было хорошее. Алле Коженковой двумя-тремя беглыми штрихами – кресла,
светильники и дверные проемы под готику – удалось создать верное настроение,
а то бы совсем беда. Под руками молодого, симпатичного и внимательного
к певцам дирижера Ярослава Ткаленко обычно разухабистый оркестр Школы
зазвучал более собранно и деликатно. Забавно, что открыты самые устоявшиеся
из купюр – Вакхические куплеты Фауста из "Вальпургиевой ночи"
и "Гретхен за прялкой" (с проникновенным романсом Зибеля, который в приличном исполнении Ирины Оганесовой был почему-то встречен гробовым молчанием публики,
по большей части "своей", оравшей «браво» другим). На
хроническом теноровом безрыбье последнего десятилетия и при полном
отсутствии оных в Школе (те, что есть, может, и с голосами, но
петь их не смогла научить даже Галина Павловна) Валентин Суходолец
(Фауст старый и молодой), да еще с наличием крайних верхов, выглядит
как какая-нибудь заезжая штучка. Более или менее живыми смотрятся
на этой ярмарке манекенов второстепенные персонажи: Вячеслав Августайтис
(Вагнер) и Вероника Вяткина (Марта). Порадовала было балладой о Фульском
короле и арией с жемчугом любимица Галины Павловны Оксана Лесничая,
но потом уверенно вернулась к своей привычной неустойчивой интонации,
которая сторицей компенсировалась устойчивым горловым призвуком, свойственным
колоратурам коммунистической эры. Чистота героини подменялась фальшиво-инфантильной
сомнамбулической кротостью. Право, жаль, что в этот вечер не пела
другая Маргарита – красивая, статная, с тембристым
центральным сопрано Ирина Окнина, пожалуй,
единственная из выпускников (и по заслугам) получившая хорошие ангажементы
на Западе. Не менее жаль, что не удалось услышать в партии Мефистофеля
Владимира Байкова, который незадолго до премьеры вышел в финал одного
из самых сложных конкурсов для вокалистов – имени Королевы Елизаветы
в Брюсселе. Чему научились за два года остальные
и что будет с ними дальше – вот самый интересный вопрос. Кто
был устроен в жизни до Школы, у тех и сейчас все неплохо в карьере,
а вот другие – Мариинка и Большой явно не
ждут их, и провинция, жаждущая просветительства, вряд ли дождется
выпускников института вокального усовершенствования.
