Карабас-Барабас
в бархатных перчатках
На
этот раз хор Турецкого
приехал к нам с
программой «Аллилуйя
любви» (при поддержке
«СвязьБанка).
Но один, всего один
концерт во Владивостоке
- это так мало.
Приставные стулья,
аншлаг, бисирование
и неистовство публики.
Эти десять поющих
мужчин давно и навсегда
похитили сердца
приморских женщин… А руководитель коллектива, заслуженный артист России Михаил
ТУРЕЦКИЙ успел за
полчаса общения
с прессой очаровать
и пишущую братию.
-
Вы не раз говорили,
что всегда мечтали
петь, а на сцене
поете мало. Силы
уходят на руководство?
-
На самом деле на
сцене поют девять
человек, и надо
дать возможность
проявить себя всем.
У меня есть маленькие
фрагменты, которые
я с удовольствием
пою (усмехается
задумчиво). Я такой
Карабас-Барабас,
руковожу куклами
за спиной, чтобы
они отдавали в зал
ту энергию, которая
так нравится людям.
А если мне захочется
исполнить арию Карабаса-Барабаса,
нет проблем.
Желание
петь не пропало.
Могу пойти в Питере
или Москве с друзьями
в караоке и могу
попеть для себя.
-
Во Владивостоке
в караоке пойдете?
-
Нет. Утром нам улетать,
так что побережем
потенциал для публики
(смеется).
-
Ваш хор создавался
непросто и не сразу…
-
Браки создаются
на небесах, как
говорят. И коллектив
примерно так же.
Есть благословение
сверху, встречаются
некие люди в определенном
месте, формируют
творческую концепцию.
А если очень повезет,
могут поделиться
этой концепцией
со всем миром. А
уж мир ее либо принимает,
либо…
Нам
все, знаете ли,
не так просто доставалось.
Как складывается
проект в шоу-бизнесе?
Артист-продюсер-инвестор.
Так вот мы - исключение.
У нас никогда не
было инвестора,
разве что публика,
которая покупала
билеты.
Инвестор
может надуть любую
куклу и из Васи
Пупкина сделать звезду. А когда в Васю перестанут вкладывать
деньги, он сдуется,
как шарик, потому
что потенциала нет,
нечем держать публику
три часа концерта.
Мы можем жить без
спонсоров. Хотя
с ними намного легче.
Мы не шоу-бизнес,
мы эстрада на консерваторском
уровне, некоммерческого
много поем - классику,
оперу. Кстати, если
бы мы пели блатняк
(а нам предлагали)
все три часа, то
были бы много богаче.
У «Метрополитен-опера»
200 спонсоров. При
их поддержке она
существует с достоинством
и не сдает зал под
концерт Майкла Джексона,
например. Так и
мы можем позволить
себе петь классику,
а не только «Мурку»,
если есть инвестор.
Хотя,
грех жаловаться,
у нас и так для
артистов, которые
поют не попсу, очень
широкая
аудитория.
-
Вы сами ведете концерты.
Еще одно проявление
творческой натуры?
-
(хохочет) А знаете,
сколько раз мне
предлагали провести
корпоративные вечеринки
- вместо Максима
Галкина или Валдиса
Пельша. Отказываюсь.
-
Любовь Казарновская
сказала про Николая
Баскова: он ушел
в попсу, потому
что нельзя усидеть
на двух стульях…
-
Во-первых, я не
считаю, что Казарновская
имеет право судить.
Она сама сидит не
на одном стуле.
Во-вторых, я уважаю
Колю Баскова и считаю
его очень талантливым
человеком, который
удачно нашел свою
нишу, делает то,
что нравится. В-третьих,
нам это не страшно,
у нас не одна задница, а 10, так что на всех стульях усидим, если понадобится.
-
Вы с коллективом
много времени проводите
вместе. Как удается
сохранять дружескую
атмосферу внутри?
-
Если бы нас было
двое-трое, было
бы труднее. А так,
десяток… могут рассеяться.
Каждому - отдельный
номер в гостинице,
чтобы хотя бы восемь
часов в сутки человек
принадлежал самому
себе. Смотрю, дружба
у нас есть, сильных
антагонизмов не
вижу. Не скажу,
что мы - как семья,
но за столько лет
и
правда стали близкими
людьми.
Я
сам стараюсь не
раствориться в компании,
чтобы осталась субординация,
чтобы быть руководителем
и иметь право требовать.
Поэтому с коллективом
не перемещаюсь,
живу в других гостиницах.
Моя роль - закручивать
гайки.
-
Правда, что у вас
сухой закон в хоре?
-
Правда. И курит
у нас только один
человек - Евгений
Кульмис, бас-профундо. Понимаете…
Разговоры о том,
что виски полезен
для связок… Кому-то
для гибкости мышц
и кокаин полезен,
и что? У меня жесткие
требования насчет
спиртного. Алкоголь
чуть больше расслабляет,
провоцирует выйти
из режима. А нам
нельзя. Нельзя не
спать ночь, а потом
выйти петь - голос
звучать не будет.
Нельзя толстеть,
потому что мы танцующий
хор. И так далее…
-
Почему из коллектива
ушел Артур Кейш?
-
Устал. У него проблемы
со здоровьем. Работать
в нашем режиме даже
здоровому человеку
непросто. Вот если
вас, такую цветущую,
мы возьмем в тур
на 290 дней, к финалу
вы не будете так
хорошо выглядеть…
100-110 перелетов
в году, 150 тысяч
километров автотранспортом,
поезда просто посчитать
не могу, разные
часовые пояса -
все это большая
нагрузка. Штаты-Москва-Владивосток
буквально друг за
другом. Это тяжело.
Артур
сказал, что он человек
одинокий, ему никого
не надо содержать,
он хочет отдохнуть,
побыть на свободе.
Знаете, как артисты
балета, которые
в 35 - на пенсию.
Может быть, он отдохнет
и придет снова к
нам, например, аранжировщиком.
На
место Артура пришел
отличный парень
Костя.
-
У каждого в вашем
хоре свой образ.
Костя станет играть
роль, которая была
у Артура, или что-то
новое примерит?
-
Он закончил то же
училище, что и я
в свое время, -
Свешниковскую школу, она дает сильнейшее начальное музыкальное
образование в России.
А дальше учился
в ГИТИСе.
Мы же в основном
все Гнесинку
оканчивали. Так
что я надеюсь, что
Костя не только
свою роль себе найдет,
но и нас многому
научит, подскажет…
Диктовать
ему образ пока не
решаюсь. Талантливый
человек, легко вошел
в репертуар.
-
Как вы с таким напряженным
графиком умудряетесь
сберечь свои уникальные
голоса?
-
Подсмотрели у нашего
старшего товарища,
Иосифа Давыдовича
Кобзона, как надо
к голосу относиться.
Он чем больше поет,
тем лучше звучит.
И я сказал своим
ребятам: мы будем
петь много и будем
хорошо
звучать. Тут главное
- настрой. Не надо
беречь здоровье,
его надо укреплять.
Так и голос, мышцы,
связки голосовые
- не надо их беречь,
надо укреплять.
Если потенция есть,
она есть. А на
нет и суда нет.
-
А репертуар когда
обновляете, репетиции
когда проходят,
если две трети года
на гастролях?
-
Вот сегодня с половины
пятого (а концерт
у нас в семь) артисты
на сцене. Репетируют,
в том числе и новые
вещи. И я с ними.
Мы все время в процессе
творческом, у нас
нет выходных дней.
Вообще. Иногда,
когда после тяжелого
тура по Штатам самолет
приземляется в восемь
утра в Москве, я
говорю ребятам:
сегодня вы проводите
время дома. А завтра
- на репетицию.
-
Вы такой диктатор?
-
Бархатно-либеральный,
да.
-
Вы поете такую разную
музыку…
-
Да. Мы ничего не
потеряли из репертуара
по дороге и до сих
пор поем еврейскую
духовную музыку,
включаем ее в свои
концерты. Мало того,
по спецзаказу в
Штатах недавно давали
большой концерт
духовной музыки
- никакой эстрады.
И знаете, какой
парадокс? Начав
петь эстраду, мы
обогатили исполнение
гимнов, псалмов,
духовных песен…
-
Американские слушатели
лучше российских
воспринимают такую
музыку?
-
Все слушатели одинаковы,
что американцы,
что русские, что
армяне, что украинцы,
что евреи…
Все зависит
от уровня культуры.
Люди образованные
и интеллигентные
во всем мире похожи.
-
Приходилось слышать,
что еврейский хор
Турецкого русские
слушают больше,
чем евреи.
-
Бредовая фраза.
В хоре Турецкого
есть один настоящий
еврей. Я. Остальные
- русские. Есть
парочка с примесью,
скажем, еврейской
крови. И наше искусство
не для какой-то
одной национальности,
оно для всех. Шарль
Азнавур,
Иосиф Кобзон, Александр
Розенбаум - разве они артисты для одной нации? Они артисты-international. Вот и хор
Турецкого такой же. Он когда-то пел только духовную еврейскую
музыку. И с 1993
года мы поем и католические,
и православные песнопения,
это наше, так сказать,
фирменное блюдо,
то, с чего начинали.
Но и только лишь.
-
Появятся ли когда-нибудь
в вашем коллективе
женщины?
-
Я верю в самодостаточность
мужского пения.
Мало того, если
вы закроете глаза
на нашем концерте,
вы даже не поймете,
что на сцене нет
женщин. У нас есть
такие мужчины, которые
могут петь женскими
голосами. Мы брали
специальные уроки.
А у Михаила Кузнецова
уникальное строение
связок, он в состоянии
спеть «Царицу ночи»
лучше многих сопрано.
-
Вы хотели бы, чтобы
ваша дочь повторила
ваш путь?
-
Да ни в коем случае!
Пусть идет своей
дорогой. Ей ведь
может так не повезти,
как мне. Музыкант
- непростая участь,
не слишком престижная,
мало кому удается
достичь высот. У
меня много знакомых
музыкантов, которые
занимаются торгово-финансовой
деятельностью. Так
лучше бы они финансами
и торговлей занимались,
получив финансовое
и торговое образование,
а не музыкальное.
А
для души, так сказать,
можно…
Если у тебя
сын, он должен заниматься
спортом и музыкой,
дочка - хореографией.
Всегда приятно,
когда хороший бухгалтер,
например, может
сыграть на пианино.
Человек должен иметь
понятие об искусстве.
Моцарт
в 4 года проявил
свою гениальность.
Талант, понимаете
ли, не удержишь.
Мои родители не
хотели учить меня
музыке, я сам стал
учиться. Это, простите,
перло
из меня. Если бы
так же было с дочкой,
она бы стала музыкантом.
-
Вы заслуженный артист
РФ, имеете титул
«Человека года»…
-
Мне эти звания как-то…
В общем,
это неважно. Есть
другие вещи. Я в
Москве хочу сделать
школу мюзикла для
одаренных детей
со всей России.
Не для блатных или
у кого папенька
богатый, а для талантливых. Человек 40 собрать и учить. Пестовать! Не
«Фабрику звезд»,
где собираются люди,
которые и нот-то
не знают, а профи,
чтобы с младых ногтей
умели все: петь,
играть, танцевать.
Кто придет на смену
нашим мэтрам - Пугачевой,
Ротару,
Лещенко?
Явно же не «фабриканты».
Впереди зияет провал…
-
Почему «Аллилуйя
любви»?
-
Потому что поем
про любовь. К музыке.
К спорту. К Родине.
К женщине. Наше
искусство направлено
на лучшую половину
человечества. Мы
любим женщин!
-
А почему в вашем
райдер-листе
есть требование
принести в гримерную
яркую красивую
розу?
-
(хохочет) Вот как
рождаются легенды!
Нам нужна во время
выступления роза.
Мы ее дарим зрительнице
в зале. Вот для
того и просим.
А
вы думали, мы такие
метросексуалы
и нарциссы, сидим
перед концертом,
медитируем перед
вазой с розами?
Ох, насмешили. Испорченный
телефон…
Любовь
Берчанская,
Электронная версия
газеты «Владивосток»
№ 2229 Пятница 19
октября 2007 г.
