Об Арт-группе
"Хор Турецкого"

Сообщество

Написать нам

choir-club@yandex.ru

СТАТЬИ

Петь в микрофон мы научились у Кобзона

Однажды скромный молодой дирижер малоприметного еврейского хора Миша Турецкий почувствовал, что так дальше петь нельзя. И превратил свой коллектив в арт-группу имени себя. Голосистые мужчины поставили на стиль crossover, то бишь адаптировали популярную классику и фолк для эстрадного употребления. Прием сработал изумительно. На концерты «Хора Турецкого» народ стал ломиться, как на шоу поп-звезд. Нынешней весной команда наконец выпустила свой первый полноценный альбом. В нем два CD и один DVD. Под вывеской «Великая музыка» здесь соседствуют «Мурка» и «Отче наш», «Волшебная флейта» Моцарта и «Синий туман» Добрынина, еврейская литургия «Ерушалаим» и «Широка страна моя родная»... Широту взглядов Михаила Турецкого измерял обозреватель «Известий» Михаил Марголис.

- Ваша группа не впервые презентует свои проекты в клубе московской бизнес-политической элиты «Монолит». Заведение, можно сказать, закрытое, не каждого сюда пускают. Почему вы его выбираете?

- Я когда-то жил здесь неподалеку, а в период становления нашей группы мы здесь нередко выступали. Здесь мы повстречали многих людей, которые идут теперь с нами по жизни рядом.

- Что это за люди?

- Ну зачем перечислять?

- Просто любопытно.

- Встречались и с городской администрацией, и с выдающимися юристами, врачами, бизнесменами. Кстати, в этом клубе выступают многие элитные звезды — не поп-культуры, а именно искусства. Спиваков, например, Долина. Я ценю атмосферу этого места, тут достаточно приватно и элегантно. Мы не ставили задачу обрести здесь нужные связи, все само собой как-то происходило. Нас начали приглашать на частные мероприятия люди высокого уровня. Но настоящую славу приносят нам не корпоративные выступления, хотя мы очень востребованы в этом смысле, а гастроли по бывшему Союзу. «Хор Турецкого» сейчас легко собирает по три аншлага в Кремле или питерском «Октябрьском», и потом нас просят назначить дополнительные концерты. Мы — не поп-культура, не шоу-бизнес. Мы в большей степени элитное искусство с вкраплением развлекательных номеров. Даже если мы поем «Мурку», то подходим к ней своеобразно. Для нас это музыкальная пародия.

- Вы действительно считаете «Хор Турецкого» высоким искусством, а не поп-проектом?

- Мы смешали эстраду с классикой. Стараемся делать качественную эстраду. Эстраду на консерваторском уровне. По-другому нам просто неинтересно. Даже во время учебы в Гнесинке мне скучно было заниматься только классикой.

- Верю вам. И тем не менее «Хор Турецкого» вы создали, потому что поняли: если продолжать петь исключительно в хоральных синагогах или в камерных филармонических залах, то презентовать дорого изданный двойной альбом в «Монолите» вряд ли доведется. И ездить в большие туры с аншлагами в Кремле и «Октябрьском» тоже. То есть вы постарались угадать конъюнктуру рынка и удачно продаться?

- Я вообще не верил, что столь удачное развитие событий, какое с нами произошло, возможно. Оно само так «нарулилось». Некоторые, наоборот, на первых порах советовали мне не экспериментировать, считали, что мой замысел — бред, что нужно последовательно заниматься тем, чем и раньше.

- Не секрет, что поворотным моментом в карьере «Хора Турецкого» стало попадание в прощальный тур Иосифа Кобзона. Это тоже случайно получилось?

- В 90-х годах в нашем репертуаре была подборка еврейских песен. Мы знали, что Кобзон делает интернациональную программу, и подумали, что в блоке еврейских номеров наш коллектив мог бы быть ему полезен. В тот момент мы не очень-то понимали, что участие в туре Кобзона может принести нам узнавание в народе.

- К Кобзону ведь нужно еще было как-то умело «подъехать»?

- Мы пригласили Иосифа Давидовича на концерт, посвященный нашему пятилетию, в Большой зал консерватории...

- Мало ли куда его приглашают...

- Наверное, спросил про нас у кого-то, ему сказали: «Да, это интересно». Мы тогда уже ездили на гастроли в Америку, Англию, Израиль. Кобзон пришел, подарил нам букет, и как-то стало понятно, что ему понравилось. А вот дальше я упорно и трудно пытался до него достучаться. Может быть, я стучался громче других, хотя большую часть времени в тот период проводил с нашей группой в Америке и у меня даже не было мобильного телефона. Подбегал к таксофону, покупал карточки и пытался дозвониться ему в Россию. В конце концов договорился о встрече в его офисе. Он меня принял. Я пришел с демонстрационными записями, спел и за него, и за хор, объяснил: «Вот здесь вы, здесь мы, вот так все будет выглядеть в программе...». В общем, как-то я его уговорил взять нас в тур, и этот ход имел большой успех. Для нас участие в том проекте стало отличной школой. Мы тогда фактически научились петь в микрофон. До этого работали в основном без микрофонов.

- Мне кажется, название вашей группы не случайно возникло. Не «Великолепная десятка», «Десять соловьев» или «Компания поющих друзей», а именно «Хор Турецкого»...

- Мы мучились с этим названием. Не очень хотелось употреблять слово «хор», и «Турецкого» не очень хотелось. Но просто не нашли другой формы.

- А какие были варианты?

- «Энергия голосов», «10 певцов». Когда у нас было больше еврейского в репертуаре — «Москва — Иерусалим», «Группа J» и т.п. Но все казалось каким-то безликим.

- Кто все-таки принял окончательное решение и сказал: «Хор Турецкого» — это лучший вариант»?

- Мы взяли одну девушку в состав. Она года два у нас работала, потом влюбилась в одного из участников группы, не нашла взаимности, начала мучиться и ушла из коллектива. Вот она-то и сказала однажды, что надо называться арт-группа «Хор Турецкого». Так что клянусь, это не моя идея.

- Вообще-то я к тому веду, что в «Хоре Турецкого», видимо, строго выстроена иерархия. Вы — главный, и с вами лучше не спорить?

- Буду очень рад, если кто-то в коллективе примет решение, не обращаясь ко мне, и жизнь покажет, что это решение правильное. Но случаются ситуации, когда группа попадает в тупик, приходит ко мне и просит принять решение. А спорить со мной, разумеется, можно. Я же не идиот, не самодур.

- У вас спортивный вид, чувствуется, что следите за своей формой. Хотя, наверное, в мужском-то коллективе после очередного концерта хочется расслабиться, выпить водочки-коньячку. Или в «Хоре Турецкого» такое исключено?

- Я не слежу пристально, что делают участники коллектива после концертов, но в принципе у нас сухой закон, и за его нарушение предусмотрены серьезные штрафы. Люди работают за деньги и должны нести ответственность за свои поступки.

- Вас не любят, наверное. Слушаются, но не любят?

- У нас многие разделяют мою точку зрения.

- У вас есть друзья в «Хоре...» или только коллеги, партнеры?

- В основном коллеги. Но у нас хорошие отношения.

- На гастролях вы живете в номере один?

- Естественно. А вы хотите, чтобы я с кем-то из группы жил?

- Не имел в виду ничего двусмысленного...

- Я живу один. Да у нас все живут теперь в одноместных номерах. По двое мы расселялись в период нашей бедности.

- Она же, бедность, видимо, мешала вам и полновесный альбом выпустить раньше?

- Я чего-то все ждал — когда у нас появится время, деньги, мы поедем в Лондон или в Америку и запишем пластинку. А выпустить альбом хотелось. И вот он вышел. Он должен был бы появиться года 3—4 назад. Но, с другой стороны, лучше поздно, чем никогда.

- Логично. В завершение разговора — вам приходилось попадать в какие-то комичные ситуации в связи с вашим популярным сериальным следователем-однофамильцем?

- Персонаж этот вымышленный, но я был в шоке, когда открыл книжку и прочитал об Александре Борисовиче Турецком. Он же полный тезка моего родного брата. Корни фамилии, доставшейся нам по материнской линии, идут из Белоруссии, а еще раньше, видимо, из польского городка Турец. Что касается приколов, то случаются они обычно именно с моим братом. Особенно когда его останавливают гаишники, и он им официально представляется своим полным именем...

Михаил Марголис, Известияу,
21 марта 2007 г.
Источник

Hosted by uCoz